Натсэ коснулась руки женщины и спросила:
— Это не по-вашему? Не по-чоррски?
Женщина только головой покачала:
— Нэт. Совсем никогда такой язык не слышать.
И тут меня словно пронзило осознанием. Я говорил на своём языке! На русском!
— Русский язык, — сказал я, не веря, прислушиваясь к этим давно забытым звукам. — Я — Дима. Дмитрий. Красноярск, Россия. Улица Батурина, дом семь…
Сложно, наверное, понять, что я испытывал. Какие-то привычные слова получались у меня и раньше. Я даже закономерность заметил. Если речь шла о чём-то, чего в этом мире нет, и слово — нерусское, то я мог его произнести. Например, названия иностранных рок-групп вылетали только так. А вот сказать «смартфон» я уже не мог при всём желании, потому что слово это хоть и иностранное, всё же крепко засело в русском языке и воспринималось, как его часть.
Не во всём моя теория работала. Скорее всего, были какие-то принципы, мне не понятные. Но теперь я совершенно свободно мог сказать всё!
— На мели мы налима лениво ловили! Обалдеть! Тридцать три корабля лавировали, лавировали… Опа… А как мне с вами теперь разговаривать?
Изменить локализацию?
Конечно, меняй. Потом переключимся обратно, если захочется.
— Всё нормально, я живой! — сказал я с улыбкой, уже на местном наречии, доставшемся мне от Ардока.
Натсэ и Авелла выдохнули в унисон. А женщина чорр улыбнулась:
— Ну, вот и харашо. Я убирацца.
И поплелась к лестнице. Я проводил её взглядом. Как только она ушла, на меня налетели с двух сторон.
— Морт, что это такое было?
— Мортегар, ты говорил очень странно! Это твой родной язык?
— Ты что, вспомнил свой язык? Но ты же говорил, что языковая база перезаписана!
— Стоп, стоп! — Я поднял руки, отгораживаясь от этой атаки. — Вы так спрашиваете, как будто я сам понимаю, что у меня в башке творится. Я просто пытался извлечь микроэлементы из гречки. Некоторые не получилось проименовать, потому что в этом мире их ещё не открыли, и Магическое сознание предложило восстановить исходную базу. Теперь всё хорошо. Наслаждайтесь, я принёс вам такие слова, как кобальт, молибден и кремний.
Звучали слова совершенно инородно.
— Ко-бальт, — ошеломлённо повторила Натсэ. — И… Что это?
— Неважно. — Я схватил её за руку. — Помнишь, ты спрашивала моё настоящее имя? Я могу его произнести теперь.
И, переключившись, я сказал:
— Дмитрий.
Пришлось повторить несколько раз, прежде чем до Натсэ дошло. И она медленно, неуверенно попыталась повторить. Вышло примерно то же, что и у Талли в своё время:
