— На всякий случай, — пояснил он.
Она смотрела с недоумением. Миша достал «айфон», показал на него, на бумажку, на себя.
— Миша, — пояснил он и прислонил телефон к уху.
Настя кивнула, но вид у неё всё равно был озадаченный. Она посмотрела на меня. Я, смекнув, в чем суть её вопросительного взгляда, достал из кармана свой смарт. Настя, удовлетворившись, кивнула.
— «Леново»? — фыркнул Миша. — Ничё так, если денег нет. Звонит хоть?
— Тебе ещё денег дать? — не сдержался я.
— Ладно, забей, ничего личного. Рожа мне твоя не нравится просто.
— Да я сам не в восторге...
— Ну, я, в общем, пойду, наверное...
На прощание Настя его обняла и даже чмокнула в щёку. А когда я запер за Мишей дверь, мы с ней оказались одни. Внезапно — совсем одни.
Несколько секунд Настя стояла и смотрела на меня. Потом, прямо посреди прихожей, рядом с обувью, опустилась на пол, скрестила ноги и о чём-то глубоко задумалась. Задумался и я, глядя на её ноги, сверх приличного выглядывающие из-под короткой юбки. Отчего-то плюсом к смущению и естественному в такой ситуации любопытству шло чувство дежавю. Будто я уже стоял так и смотрел на неё.
— Я что-то забыл этой ночью, — сказал я и сел напротив. — Что-то, кажется, очень важное...
Она молчала. Закрыла глаза, будто не хотела меня видеть.
— Наверное, я забыл тебя? Ты была там? Красное небо, рыцари в доспехах. Дракон... Что это было?
Молчание. Она ровно и глубоко дышала.
— Кто ты?
И что мне с тобой делать, вот вопрос...
— И кто я?..
Увидев, как из-под опущенного века выкатилась слезинка, я перестал задавать вопросы, на которые эта загадочная девушка не могла ответить.
— Дерьмо... — прошептал я, сам не заметив, как меня буквально пронизало злостью, настоящей яростью, подобной которой я никогда прежде не испытывал. — Убью того, кто это сделал! Самое подлое, что можно сотворить с человеком — забрать его память!
Я врезал кулаком в пол, и квадратик паркета треснул. В руку заползла боль, я внимал ей с каким-то мрачным удовлетворением. А когда поднял взгляд, обнаружил, что Настя смотрит на меня и улыбается сквозь слёзы.
— Мортегар, — вновь шепнула она непонятное слово. — Так.
— Что это значит? — спросила Авелла, сама не слыша своего голоса.
— Это значит, что мы оставим их умирать, вот что это значит, — объяснил Лореотис.
Они сидели в гостиной дома Авеллы — вся боевая мощь клана Огня. Сама Авелла, Лореотис, который негласно сделался её первым советником, Алмосая, Зован, Асзар и Денсаоли. Последние двое держались за руки и почти не принимали участия в разговорах.
