— Зован очнулся, — сказала Авелла, пока Ямос ставил тарелки на стол.
Тавреси только вежливо улыбнулась. Боргента, как благовоспитанная дама, сказала:
— Какая прекрасная новость! И как он себя чувствует?
— Неплохо. Очень изменился... Кажется.
— Может, перестанет быть таким дерьмом, как раньше, — проворчал Ямос. — Извини...
— Может, и перестанет, — легко согласилась Авелла.
Здесь ей вообще было легко. Гораздо легче, чем вне этого дома. Тут как будто всё ещё жил дух тех дней, когда они, все втроём, были счастливы.
— А жить он тут будет? — спросил Ямос.
— Не знаю. Как захочет. Посмотрим.
— Ну, давайте ужинать. — Ямос уселся напротив девушек.
Авелла, для которой оставалось место во главе стола, медлила. Окинув стол взглядом, она подошла к печи, взяла ещё пару тарелок, наполнила их таинственной стряпнёй Ямоса. Под молчаливыми взглядами трёх пар глаз она поставила две лишних тарелки на стол, и только после этого позволила себе сесть.
Из-под стола донеслось мурлыканье, что-то пушистое потёрлось об ногу Авеллы. Она улыбнулась и, пряча слёзы, наклонилась, чтобы погладить кота.
— Они вернутся, — шепнула она ему. — Правда ведь, Мортегар?
Миша почему-то думал, что продавцом в анимешном магазине будет существо вроде Насти. Тоже такая хрупкая изящная девушка не от мира сего, которая будет бесконечно что-то щебетать, рекламируя товар. Получилось как в мемасике: «Ожидание — Реальность».
За прилавком стояла монолитная баба лет тридцати пяти, с плоским прыщавым лицом и крохотными глазками. На вошедших она даже не взглянула толком — занята была. Ценники какие-то клеила, что ли... Миша буркнул: «Здрсссьте», ответа не услышал и мысленно махнул рукой. Не жалобу же писать, в конце-то концов.
Настя, не обратив внимания на прилавок с комиксами, красочные наклейки, парики и прочий отстой, решительно подошла к манекену, развернула его к себе передом и, смерив взглядом, удовлетворённо кивнула. Посмотрела на продавщицу, пото́м — на Мишу и что-то сказала.
— Настя, эта хрень пять косарей стоит, — тихо сказал Миша. — Может... Ну давай в «Секонд-хэнд» зайдём, тут недалеко, возьмём тебе какую-нибудь майку и юбку, или джинсы, там... Деньги! Понимаешь? День-ги! — Он поднял руку к внимательным фиолетовым глазам и потёр указательным пальцем о большой.
Настя понимающе улыбнулась и произнесла волшебное слово:
— Дима!
— Но я-то — Миша!
— Вы что-то хотели? — незаметно подкралась продавщица.
— Кто, я? — встрепенулся Миша. — Вообще ничего! А она... Ну, она — да...
