Она не успела ответить. Мелаирим замахнулся крылом. Жар опалил мне лицо...
Откуда он взялся, я понять не сумел. Сверкнула вспышка, и вот он стоит между мной и Мелаиримом. Всё в той же серой хламиде, с посохом в правой руке.
— Только ты здесь слеп, Мелаирим, — спокойно сказал он и махнул посохом.
Огненное крыло отбросило прочь, и я снова услышал жуткий звук, как будто двое, мужчина и женщина, кричат одновременно.
— А сердце зрит дальше любого разума, — продолжил Старик и поднял посох над головой.
Сверкнуло вновь. На этот раз так ярко, что у меня потемнело в глазах. Но Мелаириму с его шайкой близняшек досталось в тысячу раз больше. От слитного многоголосного визга я вдобавок чуть не оглох. Не сразу сквозь мешанину разноцветных кругов на сетчатке начал немного видеть. И увидел, как Старик повернулся ко мне.
— Ты искал меня, Мортегар. Время действительно пришло. Теперь ты можешь зайти ко мне в гости.
Я был бы не я, если бы не спросил, указав на рабыню:
— А она?
— Хозяин! — Близняшка подёргала меня за рукав. — Я очень хочу есть.
Она шла на полшага позади меня, не то стесняясь, не то обеспечивая безопасность тыла. Мы находились в лесу, но не в том лесу, где встретили Мелаирима. Старик, ослепив дракона с его свитой, положил руки на плечи нам с близняшкой, после чего полыхнула ещё одна вспышка, и мы очутились в другом лесу.
Здесь тоже было жарко, но не так влажно, и сосны не гнили. И осины не гнили. И даже берёзы чувствовали себя замечательно. Дул ветерок, листва создавала приятную тень, и, в целом, лес был совершенно замечательным местом. Он так и располагал к отдыху после изматывающего сражения. Хотелось прилечь в мягкую траву и подремать часок-другой.
— Есть? — переспросил я. — Вы же не едите.
— Никогда не ела, — подтвердила близняшка. — А теперь, кажется, умираю от голода.
Хм... Интересный побочный эффект надевания ошейника.
— Ничего удивительного, — сказал, не оборачиваясь, Старик, идущий первым. — Природа ищет пути решения и находит их, не всегда такие, какие предполагает человек. Эта девица была кусочком двух Стихий и жила ими. А ошейник разорвал её связь с источником силы, передав в подчинение тебе. Природа поступила мудро и неожиданно: сделала её человеком.
— И что это значит? — жалобно спросила близняшка.
— Значит, что теперь твоё тело не только для того, чтобы убивать или дарить наслаждение. Оно будет делать множество других вещей, далеко не все из которых придутся тебе по нраву.
