>С другой стороны, я отлично взаимодействовал с другой (небольшой) частью девушек, которая тоже не была выборкой по какому-то определённому критерию. Абсолютно случайная выборка.
>Если со второй группой всё было ОК, то с первой — полный трындец. >Я> окаменевал и не мог даже пригласить девушку на обычную свиданку, погулять вечером.
>Можно подумать, что это от любви. Мол, парень без ума от барышни, и ведёт себя, как идиот. А вот фига вам. Дело в том, что я из-за своей очень низкой примативности избежал буйства в период полового созревания. Крышу у меня не сносило, безумных проделок я не совершал, из-за девчонок учёбу не спускал и вены не резал. Поэтому, когда мне навилась девушка, я отлично владел мозгами, не «впадал в любовь», как говорят англичане. Абсолютно рассудочное состояние.
>Почему же не сносило башню, когда всем сносит? Да потому, что для меня уже с подросткового возраста на первом месте всегда стояла Цель. Она мне сносила башню. А не женщины, как у большинства парней в период гиперсексуальности и даже после него. Впрочем, этому будет посвящена отдельная глава.
>Так что причина этого дурацкого поведения вовсе не любовь, а дебильные установки.
>126
>Я начал экспериментировать. Поскольку настоящим ботаником я не был (улица уберегла), то можно было смешивать стили поведения.
>Потом, увлёкшись пикапом, я понял, что это целая стратегия и наука такая — смешивать и чередовать стиль поведения хулигана и ботана. Но лет в 18-20 я этого не знал, потому велосипед изобретал исключительно сам. И довольно успешно.
>Я> менял поведение от развязного, грубоватого парня до правильного домашнего мальчика. Комбинировал эти роли в разном порядке. Не с целью соблазнения даже. Разовый секс меня никогда не интересовал: было элементарно жалко времени. Только длительные отношения.
>В период 17-20 лет эта стратегия работала неплохо. Конечно, были и обломы, причём много, что добавляло опыта. Вместе с этим, повторю ещё раз, приоритетом для меня была Цель. И она мне давала в отношениях очень серьёзные преимущества.
>Во-первых, она не позволяла мне потерять рассудок от любви. Таким образом, я сохранял способность видеть недостатки женщины, а не только достоинства. Во-вторых, она давала возможность вообще видеть человека таким, какой он есть, а не превращать его в идеал ангельского чина, чтобы очень скоро разочароваться (когда любовный угар схлынет). В-третьих, сохранение здравого рассудка позволяло контролировать отношения и управлять ими.
