«У каждого свое, — решила я тогда. — Одни могут звать людей за собой, другие им подчиняться и уметь хорошо выполнять чужие приказы. Я, наверное, принадлежу ко второму типу людей. Я исполнитель».
Вопросы на партактиве обсуждались радостные. Решения партии и правительства об отмене карточной системы и обмене государственной валюты… «Спекулянтам теперь не сладко будет, — думала я. — Зато трудовому народу легче».
В зале я обратила внимание на одного мужчину. Мне показалось, что он похож на Рузе, мастера из ленинградской мастерской. Но я отогнала эту мысль — откуда ему здесь взяться? Однако когда начался перерыв, я еще не успела встать со своего кресла, как кто-то осторожно дотронулся до моего плеча. Обернулась.
— Не узнаете? — услышала я. — А я вас сразу узнал. Помните Ленинград, мастерские?…
Так это действительно он, мастер Рузе! Как же я могла забыть? Обрадовалась ему, как самому близкому знакомому.
Вместе вышли в фойе и говорили-говорили, вспоминая о Ленинграде.
— Где вы работаете? Все так же отлично? — задал он вопрос.
— Не знаю, — пролепетала я смущенно. — Какая у меня работа? Вожу из Вильянди в Таллин и обратно почту.
— По-о-чту? — возмутился Рузе. — У нас людей не хватает, специалистов, а она, видите ли, почту возит! Обязательно позвоните мне! — он записал на вырванном из блокнота листке свой номер телефона и передал мне. — Я работаю директором Вильяндиской ремонтной мастерской. Буду ждать звонка, — повторил еще раз на прощание. — Нам очень нужны специалисты.
Я еще хотела рассказать Рузе о своем письме в ЦК, но постеснялась, промолчала. И звонок к нему все откладывала со дня на день. Однажды, когда я принесла письма в уком, помощник секретаря задал вопрос:
— Товарищ Отсман, у тебя какая специальность?
Я сначала растерялась, торопливо ответила:
— Работаю курьером связи.
— Да я не о том, — нетерпеливо перебил он. — Раньше какая была?
— Трактористка я, — и собралась ему рассказать, как мы в военные годы работали на тракторах.
Но он не дал мне договорить:
— Из ЦК пришел запрос. Ты поступаешь в распоряжение отдела кадров.
Я так обрадовалась, что только и могла еле слышно прошептать:
— Спасибо.
— Мне-то за что, — улыбнулся помощник. — Я здесь ни при чем. Наверху оно виднее, где кому работать.
Еле дождалась, пока кончится рабочий день. Теперь я поняла, почему все время живу с ощущением временности, чувствую себя транзитным пассажиром на вокзале большого города, где все куда-то спешат, одни приезжают, другие уезжают. Меняются лица, на смену одним приходят другие, никто и ничто не задерживается около меня. «Это все потому, — думала я, — что я не занималась своим делом. Мое дело — работать на тракторе, на земле. А я оторвалась от земли и от этого чувствую себя такой неустроенной».
