Понимая, что выполнение подобной работы следует предоставить специализированной лаборатории, он знал и то, что никому из них не может доверять. И дело было не в паранойе Ван Клив; это просто реальный взгляд на вещи. Цена свободы, возможно, постоянная бдительность, а вот цена бессмертия, безусловно, постоянное недоверие.
Том Барнетт зашел в лабораторию, когда он мыл и стерилизовал пробирки, и Пирс рассказал ему о том, что финансирование их исследований прекращено.
– Мы не у дел, Том, – подвел он итог. – Ты можешь потратить оставшееся время в качестве ассистента на работу с чем-то окупаемым.
– А как же вы? – спросил Барнетт.
– А я продолжу попытки, – ответил Пирс. – Возможно, они заберут помещение, и подопытные животные будут мне не по карману, но вдруг да удастся сохранить оборудование? В моем возрасте начинать новые исследования просто бессмысленно.
– Я бы хотел помочь, – заявил Барнетт, – даже если платить мне не будут.
– Я не могу этого позволить. Тебе нужно делать карьеру. Займись этим, – грубовато отрезал Пирс. – Начни сейчас. Я дам тебе блестящие рекомендации, как отличному клиницисту и исследователю.
Барнетт ушел с явной неохотой, а Пирс вернулся к своим делам.
Он извлек из холодильника пластину силикагеля в стерильной пластиковой упаковке, поместил ее между двумя электроконтактами и пустил ток через гель, а затем аккуратно вылил на него оставшееся содержимое градиентной трубки. Несколько минут спустя он поместил пластину под ультрафиолетовую лампу и острым стерильным ножом соскоблил с нее получившиеся мельчайшие частицы. Он поместил их в трубку приемника и электрофорезом удалил с них остатки геля. В итоге, если ему повезло, должна была получиться ДНК.
Остатки геля были спрятаны в чемоданчик для дальнейшего изучения оставшихся частиц крови, но сейчас его интересовала ДНК. Какими бы особыми свойствами ни обладала кровь Картрайта, в ДНК их можно было отследить и, что намного важнее, воспроизвести.
Пирс поместил полученный образец ДНК в алюминиевую коробку, забитую пробирками. Добавил немного праймера[6], полимеразы[7]. Амплификатор[8] сделает остальное, нагревая пробирку с ДНК, разрушая связи, которые удерживают цепи двойной спирали вместе. Когда температура понизится, праймеры присоединятся к каждому концу цепи. Полимераза, это магическое вещество, спровоцирует формирование в молекуле ДНК новых связей из нуклеотидов. Затем все повторится сначала, и температура в амплификаторе снова поднимется, чтобы разрушить связи в молекулах ДНК, которых к тому моменту станет вдвое больше.
