Картрайт исчез без следа, хотя последние свидетельства его существования были найдены около двадцати лет назад. В Институте на стене висит карта, на которой отмечены бесцельные блуждания беглеца, спасающегося от самого главного страха человечества, страха смерти. Агенты проверили и перепроверили этот маршрут в поисках детей, отцом которых мог быть Картрайт.
Если найдут хотя бы одного, то из него буквально выпустят всю кровь – но прежде его основной задачей будет зачать как можно больше детей, чтобы гамма-глобулина в итоге хватало на омоложение почти пятидесяти человек.
Когда-то их было сто, сотня богатейших людей мира. Теперь больше половины уже нет в живых, а их состояния – с их согласия – перешли в распоряжение Института для продолжения поиска.
Эти люди оказывают огромное влияние на правительства всего мира. Они не боятся ничего – кроме смерти. Если они преуспеют, будет не важно, сможет ли Человек достичь бессмертия.
Ему больше незачем будет жить».
Сиберт перечитал написанное, внес небольшие поправки и ухмыльнулся. Нажал на клавишу, и компьютер выдал ему печатный экземпляр. Сиберт сложил листы пополам и еще пару раз в обратную сторону. На маленьком конверте он написал: Я направляю это Вам, доверяя вашей сознательности и журналистской чести. Не открывайте этот конверт в течение тридцати дней. Если я пришлю за ним до того – подтверждением моей просьбы станет повторение этих слов, – я надеюсь получить назад невскрытый конверт. Я доверяю Вам.
Он вложил листы с отпечатанным текстом в конверт и заклеил его. На конверте размером побольше он написал: Главному редактору, «Звезда Канзас-Сити».
Доверять госслужащим больше не было смысла. Их не просто могли подкупить, они прямо-таки находились в свободной продаже. Может быть, и газетчики продавались тоже, но покупателю сначала пришлось бы найти того, чья информация действительно стоила денег.
Сиберт достал маленький пистолет, чтобы убедиться, что магазин полон и предохранитель снят, а затем снова сунул его в карман куртки. Осторожно открыв дверь, он оглядел темный коридор и нахмурился. Единственная лампочка, освещавшая лестницу, погасла.
Он скользнул в коридор, сунув под куртку руку с зажатым в ней конвертом, чтобы его белизна не привлекла внимания. Наверху лестницы он помедлил, а затем повернул к почтовому ящику. Выудив монетку из кармана, он кинул ее в щель. Через пару секунд она звякнула, ударившись о стенку ящика.
Тот был пуст. Решительным жестом Сиберт сунул письмо в щель.
