– Вот об этом-то я и думаю, – задумчиво протянул Сиберт. – Пара сотен тысяч баксов – разве это сумма для организации, ежегодно тратящей больше ста миллионов? А за пятьдесят лет, выходит, все пять миллиардов. На то, чтобы найти чьих-то там детей.
– Информацию из тебя можно и выбить.
– Упустите время. Чего у вас нет, так это времени. Я оставил письмо. Если я не вернусь в отпущенный срок, письмо доставят адресату. И ребенок Картрайта узнает, что на него открыта охота…
– Повтори свои слова под сывороткой правды.
– Нет. Не потому, что я солгал. Просто вы можете задать и другие вопросы. К тому же это займет часы и часы. Поэтому я и не мог ждать, пока мне назначат время. Если хотите, можете попробовать выдавить из меня то, что я знаю.
Он вытащил левую руку из кармана куртки и продемонстрировал крохотный десятизарядный пластиковый пистолет.
– Но опять же это займет много времени. И вы, возможно, потеряете все, к чему стремились, будучи в шаге от успеха. Может быть, умрете вы. А может быть, и я.
Локк тяжело вздохнул и расслабил напряженные плечи.
– Что ты хочешь узнать?
– Что особенного в детях Картрайта?
– Если исключить несчастные случаи, они могут жить вечно.
Мужчина средних лет с озабоченным выражением лица медленно пересек зал станции, засунув руки глубоко в карманы. Он вытащил небольшую сумку из шкафчика и пошел с ней в ближайшую уборную, где занял свободную кабинку. Из уборной он так и не вышел. И бронь на Тальго-экспресс до Торонто не была выкуплена.
Молодой человек в шляпе с мягкими полями и с испанской бородкой поймал такси рядом со станцией и вышел, когда оно встало в пробке в деловой части города. Он лавировал между неподвижными машинами, пока не добрался до смежной улицы и не поймал другое такси, поехавшее в обратном направлении. В аэропорту он выкупил чью-то неподтвержденную бронь на ближайший рейс.
В Детройте он пересел на рейс до Сент-Луиса. Оттуда полетел в Уичито на тихоходном самолетике, рассчитанном на две дюжины пассажиров. Там он нанял старую двухместную авиетку и заполнил план полета, которому не собирался следовать. Два часа спустя он приземлился в полупустом Международном аэропорту Канзас-Сити, поймал старенький автобус, пылящий по магистрали между штатами, через обветшалый мост Нью-Ганнибал, в центр города.
Эта часть города умирала. Деловая жизнь переместилась в пригород вслед за средним классом. Здания и магазины не ремонтировались уже десяток лет. На улицах почти не было людей, но молодой человек с бородкой старался как мог: пробегал через пассажи, притормаживал у выходов и, наконец, нырнул в лифт универмага за секунду до закрытия дверей.
