— Ну, на это при нашем самодержавном режиме надеяться просто наивно, — покачал головой Виктор Андреевич.
— В конце концов из всех чиновников от должности отказался только губернатор. И, конечно же, господин прокурор нашел все обвинения против жандарма Левендаля несостоятельными, а про явного провокатора Крушевана и вовсе не вспомнил! Защита потерпевших пыталась сослаться, к примеру, на текст письма министра внутренних дел Плеве к кишиневскому губернатору. Но правительство только и нашлось, что отмахнуться лаконичным небрежным опровержением. Да и то лишь на девятый день после сенсационной публикации этого письма в «Таймс». А вместо следствия о распространении «заведомой фальшивки», которого следовало бы ожидать, и привлечения виновных в клевете к ответственности, просто выслало английского корреспондента за границу. Но, по моему мнению, это и не суть важно — писал что-то Плеве или не писал. Он вполне мог все, что требовалось, и по телефону сообщить. Вон, даже в обвинительном акте сказано было: «По телефону вызывали военные наряды».
— Значит, и вы все-таки допускаете, что к организации погрома было прямо причастно правительство?
— Нет, пожалуй. — Прежде чем ответить на этот вопрос, Владимир Анатольевич выдержал довольно длительную паузу. — Во всяком случае в ходе судебного следствия этому не было обнаружено прямых доказательств. Поэтому я лично полагаю, что речь должна идти скорее о наступившем параличе существующей власти, о ее политическом безволии. О постыдной недееспособности самодержавия защитить своих подданных. Вины правительства вполне достаточно уже и в том, что оно не справилось вовремя.
— Ну, мой друг, вам, конечно, должно быть виднее.
Жданов сразу почувствовал некоторое отчуждение в голосе собеседника и поторопился продолжить:
Знаете, дорогой мой Виктор Андреевич, я ведь ничуть не жалею, что принял участие в этом процессе. Я столько понял для себя про наше российское правосудие, я познакомился с такими адвокатами… Гольдштейн, Зарудный, Кальманович, сам Карабчевский, Сахаров — это же выдающиеся судебные ораторы, цвет адвокатского сословия, люди высочайшей профессиональной культуры. Это подлинные защитники правды и справедливости! Как вы сами, наверное, понимаете, они натолкнулись на такие трудности со стороны суда, которые лишали их почти всякой возможности свободно и по совести защищать интересы своих клиентов. Но, тем не менее, эти люди выстояли до конца, и никто не осмелится упрекнуть их в обратном…
