И действительно, в глубине души она хотела уловить нечаянную нить между ними. Она хотела понять, куда она ведет. Прошло так много времени с тех пор, как она в последний раз чувствовала что-то помимо страха и опасений.
Маленькая комната была заполнена паром, но она могла видеть его, так как душевой двери не было. Длинные, жесткие линии его тела были продемонстрированы в совершенстве, так как стоял он, прислонившись руками к стене душа и свесив голову между ними. Она пожалела, что у нее нет с собой коммуникатора, чтобы сделать снимок для потомков. Вода стучала ему по затылку, стекала по плечам и спине.
И заднице, которой стоит гордиться. Затем по крепким бедрам и длинным мускулистым ногам с темными волосами.
Что, черт возьми, он скажет, когда увидит ее тут?
Пути назад нет.
Она сжала руки и откашлялась. — Адам?
Его голова повернулась так быстро, что капли теплой воды попали ей на лицо. Он опустил руки и повернулся к ней лицом. Она старалась не смотреть вниз.
— Я просто хотела извиниться, — начала она и подошла ближе. Спереди ее платье уже пропиталось водой, а волосы прилипли к щекам. Здесь было очень жарко. А ее голый муж хмуро смотрел на нее. — Мне не следовало огрызаться на тебя.
Он ничего не сказал.
— Так что мне жаль.
— Это не могло подождать, пока я не закончу?
Злой или нет, но он был красив. Она придвинулась ближе, так близко, что ее ноги оказались в воде, а чулки промокли. — Мне стыдно.
— Вот как, — сказал он.
У него были ясные голубые глаза, и когда он смотрел на нее, то ее сердце начинало трепетать. Сумасшедшая маленькая вспышка электричества. Пальцы пощипывало. Ее веки начали трепетать, как крылья бабочки, ей неподвластные. О чем она только думала? Она зашла в душ к мужчине, и теперь отступать было некуда. Ее руки сжались в кулаки по бокам ее дурацкого, бесформенного подола.
Может быть, ей стоит уйти. Дать бедняге побыть наедине.
Нет, она должна знать, чем все это закончится.
Здесь. Решение принято.
Она ждала, но он больше ничего не сказал.
Один из них шевельнулся, но она не была уверена, кто именно. Спереди платье промокло насквозь. Они стояли лицом к лицу в луже воды. Неизвестность убивала ее. — И это все, что ты собираешься сказать? Ну?
Адам стоял там, горячий, мокрый, голый и смотрел на нее. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Луиза?
— Скажи мне уйти или еще что — нибудь. Я не знаю.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Ты же не хочешь, чтобы я осталась, — возразила она. — Ты провел последние два дня, избегая меня.
