Анжелика непонимающе уставилась на тетю. О чем идет речь? За три года они почти не виделись, потому что Анита постоянно ссылаясь на то, что она занята, занимаясь здоровьем и восстановительным периодом Моники, а потом — поискам подходящего кандидата на роль ее супруга, ведь дочь не так молода, хотя она никогда не забывала о племяннице, нося на сердце тяжелой камень вины.
Только об этом никто не знал, кроме нее и Катерины.
Это была их тайна, не дающая покоя Аните, которая, действительно, любила Лику, как младшую дочь.
— Что случилось? — встревоженно поинтересовалась Анжелика у растерянной женщины, севшей на край скамьи, будто не желая тратить силы.
— Я не хотела тебе говорить об этом раньше, — призналась Анита, тяжело вздохнув. — Сначала мне казалось, что иногда следует помолчать, чтобы кому-то позволить быть счастливым. Моя семья — это ты, Моника и моя сестра. У меня никого нет, кроме вас. Я не хочу быть причиной боли кого-то из вас, но в то же время понимаю, что все мы смертные, и когда-нибудь мне придется ответить за то, что я принесла много бед в чужую жизнь.
— Ты тоже часть нашей семьи, тетечка, — ласково прошептала Анжелика, присоединившись к ней и погладив по напряженному плечу, попытавшись выдавить слабую улыбку, примерно догадываясь, что так тяготило Аниту. — С папой все в порядке. Он обязательно пойдет на поправку, а то, что вы с мамой скрывали от меня письма отца, уже ничего не значит. Да, сначала мне было очень обидно, что вы не посчитались с моим желанием общаться с отцом, убеждая, что он пренебрегает мной, но, наверное, этому можно подобрать объяснение. Я имею в виду, вы ведь не намеревались навредить мне, да?
Анита грустно кивнула, на секунду ошибочно приняв решение вновь утаить правду от Лики, чтобы не уничтожить ее ложные представления, только потом тряхнула головой, осознавая, что больше возможности открыть тайну не предоставится. Если бы дело шло не о судьбе племянницы, то Анита под угрозами пытками не выдала бы их с Катериной секрет, ведь сестры с детства доверяли друг другу абсолютно все. Иногда их покойная мать удивлялась тому, как близки ее дети, подобно двум половинкам одного целого. Вот из-за этого Анита очень переживала за единственную племянницу, молясь о ее благополучии и спокойствии, однако нельзя больше обман брать фундаментом для постройки ненастоящего счастья.
— Лика, девочка моя, я виновата перед тобой, — жестом остановив собирающуюся возразить девушка, продолжила Анита. — Я солгала тебе… Монику оперировал не дежурный хирург… Операцию проводил сам Жиральд Ларош, и он не… отказывался от моей дочери, наоборот, он проводил с ней столько времени, пока она не открыла глаза, даже ночью он не спал, сидя в ее палате, если ей становилось хуже или поднималась температура.
