Анжелика нехотя ковыряла вилкой в тарелке с ризотто и черными трюфелями под сливочным соусом, порекомендованным официантам. Аппетита совсем не было, при том, что она не ела с вчерашнего дня. Да как она может спокойно приняться за трапезу, если мужчину, сидящий напротив, не отводил от нее взгляд, будто пытался что-то выпытать еще.
— Хватит! — не выдержала Анжелика, отложив серебряную и начищенную до блеска вилку в сторону. То, как неотрывно он наблюдает за ней, не просто выводило ее из себя. Это выбивало ее из привычной колеи. Казалось, что даже мысли смешались вместе, отказываясь выкладываться по порядку, а ей в данной ситуации необходимо четко думать и решать.
Особенно теперь, когда от ее решения зависит многое.
— Что я сделал? — недоуменно приподнял бровь Жиральд, невозмутимо поднеся ко рту кусочек обжаренного стейка. Когда его губы приоткрылись, то Анжелика невольно дернула плечом, прежде чем до него дошло значение жеста, она демонстративно фыркнула и уставилась в тарелку.
Почему она не сосредотачивается на тщательно выстроенном плане? Почему возникло вновь притяжение, когда-то погубившее ее? Она никак не могла разобраться, что с ней происходит в присутствии Жиральда, но одно предельно ясно.
Между ними нет никаких больше прежних отношений. Как два человека, объединенных одной целью, они сразу расстанутся после успешного завершения желанного.
Расстанутся на сей раз навсегда, чтобы никогда не встретится вновь и наконец пойти по разным путям.
— Кстати, я, по-моему, предупреждал, что здесь отвратительное ризотто, — заметил Жиральд, припоминая ей неиспользованный совет о правильном выборе блюд. — Может, закажешь стейк из мраморной говядины? Он очень вкусный… Хочешь попробуй мой?
Анжелика резко поднял голову от его последних слов, как раз в тот момент, когда мужчина придвинул тарелку с сочным куском мяса в ее сторону. Есть с одной тарелки, по мнению Анжелики, слишком интимный знак, дозволенный только мужу и жене или… двум любовникам. А они никем не приходились друг другу, так почему же он решил, что она будет проделывать подобное с ним?
Предательская память вернула ее в те дни, когда они делили одну шоколадную конфету на двоих. Не при помощи рук, а зубами и языком, после чего сливались в долгом и томительном поцелуи со сладким вкусом, придающим незабываемый эффект поцелую.
— Отвратительно твое поведение, Жиральд, а не ризотто, — шикнула Анжелика, отодвинув предложенное блюдо обратно. — Перестань вести себя так, будто мы приехали сюда, чтобы отдыхать! Перестань смотреть на меня, словно я какая-то диковинная вещь!
