В третий раз я плакал уже не так сильно, так что вернулся к трюку с хабанеро. Как оказалось, если чередовать эти два метода, можно получить наибольшее количество слез. Теперь я мог регулярно плакать и чувствовал себя нормальным.
На свой семнадцатый день рождения, когда к нам в гости приехала бабушка, я подслушал ее разговор с сестрой. Мол, противоестественно до жути, если парень в моем возрасте то и дело плачет. Вот дерьмо!
На мой семнадцатый день рождения тетушка умерла. Она ехала домой с тортом для меня, но у машины внезапно отказали тормоза. Тётя врезалась в другую машину, за рулем которой сидела мать шестерых детей. Та умерла при столкновении, а трое детей стали инвалидами, которым нужен постоянный уход. Правда, назавтра их число сократилось до двух, потому что ребенок, который ехал рядом с матерью, наконец перебрался из интенсивной терапии в морг.
Мне было так грустно. Я всадил в щеку вилку и заплакал.
«Что-то не слишком он убивается, — шепнул один из моих кузенов другому. — Я пролил слез больше, хотя тетя Бетти мне даже не нравилась».
Вот дерьмо!
Я пошел в ванную, достал перочинный ножик и воткнул его под ноготь. Больно! Однако я не заплакал. Я повторил процедуру с каждым пальцем на левой руке. Указательный кольнул только до крови, но к тому времени как добрался до мизинца, уже вгонял нож на всю длину ногтя. Боль неимоверная, и я определенно издал какие-то жалобные звуки, но слез не было.
Почему трюк с вилкой сработал, а с ножом под ногтями нет?
Возможно, дело в сочетании боли и унижения. Каждый раз, когда я колол себя вилкой, мне вспоминался собственный идиотизм. Это надо же: умудриться проткнуть себе лицо столовым прибором!
Как я мог поднять ставки?
Подобно большинству людей, ребенком меня мучили кошмары: я в школе, и на мне только нижнее белье. Но быть полуголым в похоронном бюро менее унизительно, и я решился на следующий шаг — обнажиться полностью.
Разумеется, я должен был почувствовать неловкость, но, хотя у меня не гигантский пенис, размер у него, если верить статьям, вполне приличный. Ничего у меня не вышло. Тогда я включил холодную воду и плескал ее в пах, пока мое хозяйство не сморщилось до подходяще позорной длины.
Гмм-м-м. Вообще-то, оно все равно осталось слишком большим.
Имелся хороший способ вызвать сильную боль и решить проблему с размером.
Нет, нет, нет. Это был бы уже перебор!
Поэтому я его только проткнул.
Закончив, я подошел к тетиному гробу и — поверьте! — я в жизни так сильно не плакал.
