ВЕРСИЯ МУХИНА
Если проанализировать опубликованные англичанами сведения по делу Гесса, нетрудно убедиться, что они должны внушить мировой общественности мнение, будто британское правительство с негодованием отвергло безнравственные предложения немцев о заключении мира и о последующем нападении и даже совместных действиях против СССР. Но упорное сокрытие всей правды о деле Гесса наводит на мысль: в 1941 году Черчилль и Гитлер всетаки о чем-то договорились между собой и держали связь через Гесса. Хотя незадолго до перелета фюрер принял решение о нападении на СССР, он не мог не бояться этой войны на два фронта и не стремиться заключить мир с Англией. Ведь уверенные в безопасности метрополии англичане могут перебросить свой гигантский флот на Тихий океан, а это может удержать японцев от действий против Британии на Дальнем Востоке и подтолкнуть их на войну с Советским Союзом. Если договор с англичанами ослабит их активность на Ближнем Востоке, то и Турция, более тесно сотрудничая с Германией, могла бы открыть третий — южный — фронт против России. Немалые выгоды от мира с Германией получила бы и Англия. Но как сесть за стол переговоров с Гитлером, не потеряв лица, после того, как Англия первой объявила ему войну и уже перенесла позор Дюнкерка, голод и нехватки из-за блокады и потери от бомбардировок? А говорить о заключении мира после нападения Германии на СССР было бы еще бойее позорно и чревато ослаблением скреп Британской империи. Единственным приемлемым для Англии поводом для заключения мира было бы нападение СССР на Германию. Тогда она могла бы с честью выйти из войны, предоставив двум агрессорам избивать друг друга. И, возможно, считает Мухин, именно в этом состоял первый пункт сговора между Черчиллем и Гессом: приложить все силы, чтобы заставить Советский Союз первым напасть на Германию. Отсюда и все провокации немцев на наших границах, и непрошенные предупреждения Черчилля, и многие другие странности предвоенных месяцев. Изощренный ум Сталина помог ему разгадать этот план, и он, в свою очередь, проводил систему мероприятий, долженствующих убедить немцев в том, что он готов нанести превентивный удар по изготовившимся к броску немецким войскам. (Об этих мерах весьма подробно рассказывает в своей книге «Ледокол» бывший советский разведчик-изменник Виктор Суворов.) Когда в мае 1941 года Гитлер узнал, что советский Генеральный штаб разработал такую упреждающую операцию, нервы его не выдержали, и он отдал приказ о вторжении, так и не заключив мира с Англией. Сталин же достиг своей цели: немцы напали первыми… Такая возможность, похоже, предусматривалась вторым пунктом англо-германского тайного сговора: в этом случае Англия останется в состоянии войны с Германией и станет союзницей России. Но вести дело она будет так, чтобы не ослаблять военную и экономическую мощь Германии и не оказывать действенной помощи Советскому Союзу. Лишь ПОСЛЕ того, как Гитлер разгромит СССР, Англия, получив территориальные уступки за счет побежденных Германией стран, заключит с ней достойный, почетный мир. Спрашивается, как же Англия и Германия собирались имитировать войну друг против друга? Договорились не высаживать войска в жизненно важных местах, не бомбардировать с воздуха ключевых для ведения войны заводов и предприятий и — самое тайное и страшное — бомбить исключительно мирное население! «Черчиллю и пошедшей на сговор английской элите, — пишет Мухин, — было крайне важно, чтобы английские избиратели к моменту победы Германии над СССР были морально готовы к миру с немцами, чтобы они боялись войны, чтобы они видели смерть не в виде похоронок на где-то далеко убитых английских солдат, а непосредственно — в виде своих убитых детей, сгоревших домов. Чтобы они жаждали не победы, а прекращения бомбежек. Если принять эту версию, то становится ясно, почему англичане держат в секрете переговоры с Гессом, становится ясно, почему молчали и немцы». Что же, версия страшная, но логичная и вполне вероятная. Но вот загвоздка: она плохо стыкуется с открытием британского врача Хью Томаса, который в 1972 году обследовал заключенного № 7 в берлинской тюрьме Шпандау и установил, что он не имеет ничего общего с Рудольфом Гессом!
