Как император вообще позволил своему зятю оставить так много денег? Опять не секрет. Максим ведь вывез из Берлина золота на 94 миллиона рублей и облигаций государственного займа на неполный миллиард. Причём облигаций не Германии, а Франции, Великобритании и США, что позволило России путём взаимозачёта сократить государственный долг самым кардинальным образом.
Всё это в совокупности выглядело настолько поразительно, что открыто и без всякого стеснения в кулуарах стали говорить, будто сам дух Александра Даниловича помогает своему далёкому потомку. Самые же экзальтированные мистики так и вообще болтали о том, будто в Максиме Ивановиче возродился «полудержавный властелин» самолично. И склоняли это по-разному. От природного рождения в формате реинкарнации до вселения духа сподвижника Петра I в обмякшее тело парня после того, как сильнейшая контузия выбила из него всякое сознание и остатки жизни. Дескать, Александр Данилович спасал последнего мужчину в своём роду и, обходя запреты, смог договориться с самим Всевышним. Ну а как иначе? Он ведь всегда умел договариваться. Так что все известные медиумы, после спиритических сеансов, начали подтверждать подобные теории, чтобы погреться в лучах славы юного Меншикова…
С «возрождением предка» связывали и невероятную лихую – прямо-таки искромётную – храбрость, демонстрируемую Максимом. Ведь, как известно, Пётр ценил своего «Алексашку» в том числе и за храбрость. Если надо – тот первым со шпагой в руке лез на крепостную стену или вёл в решительную атаку кавалерию в самый безнадёжный момент.
А выходка с купанием Генерального штаба в Шпрее? Вполне в стиле одного из главных балагуров «Всешутейшего, всепьянейшего и сумасброднейшего собора». Да и страсть к роскоши у парня имелась немалая. Чего уж тут скрывать? Ни Максим Иванович, ни Александр Данилович аскетами не были. Взорванный террористами автомобиль был единственный на весь Петроград бронированный Rolls-Royce Silver Ghost с особой отделкой.
В общем – слухов ходило много и разных. Но, так или иначе, Меншиков во всех значимых слоях общества был на слуху и, безусловно, в позитивной окраске. Везде его ценили по-своему, но высоко. Так что прямая атака на него со стороны любой политической организации была бы сродни самоубийству. Политическому. Если, конечно, она хотела иметь поддержку в широких слоях общества, а не стремилась к положению всеми порицаемых изгоев.
– Может, это Кайзер? – после долгой паузы спросила Татьяна Николаевна, нарушая задумчивую тишину. – Ты ведь столько проблем ему создал. Сломал всю войну. Да и средства, вывезенные тобой из Рейхсбанка, благодушия ему не добавляют. Сколько там было на самом деле?
