. Первая строфа из «Заветов красоты». Впрочем, это не имеет отношения к делу. И хотя у меня действительно горе, я вовсе не пьян! Я злюсь! У тебя день прошел нормально, и тебе не надо вечером лезть в постель к вечно недовольной жене. А то б ты тоже искал забвения в пиве. Представляешь, каково лежать с Евой, зная, что только потолок и коврик отделяют тебя от самой прекрасной, самой умной, самой великолепной и одухотворенной Му…
– Не вздумай снова сказать «музы»! – грозно перебил его Брэйнтри.
– А я и не собирался, – заявил Уилт. – Такие слова не для твоего ума! Слушай, прямо в рифму вышло. Тебе не приходило в голову, что на английском языке только стихи писать?
И, найдя более приятную тему, Уилт принялся разглагольствовать. Когда кабачок закрывали, Брэйнтри уже напился в стельку.
– Тачку я оставлю здесь, а утром пригоню домой, – объяснил он.
Уилт тем временем обнимался с фонарным столбом.
А на твоем месте я б вызвал такси. Ты же на ногах не стоишь.
– Нет! Будем общаться с природой, – пьяно проговорил Уилт. – Мне торопиться некуда. Если повезет, это чудище уснет, когда я приползу…
Он взял направление на Веллингтон-роуд и пошел, выделывая стремительные неровные зигзаги. Несколько раз останавливался, в основном чтоб позаимствовать равновесие у столбов или пописать в чужой сад. Именно тогда он и спутал розовый куст с гортензией и довольно сильно поранился о колючки. Пока Уилт сидел на бордюре газона и накладывал жгут из носового платка, рядом затормозила полицейская машина. Уилту посветили фонариком в лицо, он зажмурился, затем луч света скользнул вниз на окровавленный платок.
– С вами все в порядке? – озабоченно поинтересовался владелец фонарика. Уилту это не понравилось.
– А то как будто не видно, – сердито огрызнулся он. – Сижу себе на бордюре, заворачиваю в платочек остатки мужского достоинства. А вы лезете с дурацкими вопросами.
– Прошу вас, сэр, давайте без выражений, – предупредил полицейский. – Есть закон, запрещающий выражаться, сидя на тротуаре.
– А против тротуаров, засаженных вдоль роз, то есть наоборот, нет закона? – осведомился Уилт.
– А можно спросить, сэр, чем вам розы помешали?
– Спросить, конечно, можно, – ответил! Уилт, – особенно если сам не в состоянии допереть. В этом случае спросить даже нужно.
Тогда будьте добры, – попросил полицейский и приготовился записывать.
И тогда Уилт выдал – от всей души, со всеми подробностями, да так, что в соседних домах зажегся свет.
