Гибель Урании | страница 23
Трижды прокрутилась перед глазами Павла родная планета, а потом начала быстро отдаляться: превратилась сначала в голубое пятнышко с желтоватой точкой рядом, затем — на звездочку поменьше мохнатого ослепительного солнца, а потом еще уменьшилась и совсем исчезла среди других звезд.
Впервые перед Павлом во всем величии предстала бесконечность пространства и времени. Юноша чувствовал, что летит с бешеной, невероятной скоростью. Медленно изменялся рисунок созвездий, и все вокруг было полно мрака и пустоты — страшной пустоты, в которой нет ничего и никого на миллиарды миллиардов километров.
Сколько длилось это путешествие — трудно было сказать. Павел чувствовал себя настоящим участником космического рейса, и ему уже начало казаться, что прошли века с того времени, как на экране в последний раз мелькнула поверхность Земли.
Может, и действительно было так. Может, и вправду космический корабль, гениальное творение высшего разума, потратил много сот лет, чтобы преодолеть расстояние между двумя звездными мирами.
Чудесное устройство сжало расстояние, изменило масштаб измерения, сохранив ощущение его бесконечности. В конце концов, не так уж и долго плыла перед глазами юноши однообразная, грозная в своем величии звездная Вселенная.
Наконец вдали засверкала особенно яркая звезда. Она быстро приблизилась, распалась на две: небольшую голубую и большую розовую. Затем проступили очертания огромной оранжевой планеты, совсем не похожей на Землю рисунком континентов, — и ракета с грохотом опустилась в долину между высоченных заснеженных гор.
Прекратилось стремительное движение. У Павла аж закружилось голова. Все вокруг было подернуто голубой полупрозрачной дымкой. Она мерцала, вибрировала и, казалось, звучала каждой своей молекулой; откуда-то издалека донеслись волшебные звуки незнакомых музыкальных инструментов. Величественная мелодия звучала все громче, приближаясь, и одновременно прямо перед Павлом на фоне звездного неба все четче и ярче вырисовывался образ высоколобого человека с большими умными черными глазами. Это был все-таки человек, а не какое-то причудливое существо, и все же он каждой черточкой лица, каждым своим движением, каждой деталью наряда отличался от человека Земли.
Житель другой планеты протянул вперед руки и заговорил.
Павел прислушался. Ему показалось, будто он различает и понимает слова чужого языка… Да, да, где-то в подсознании звенит, нарастает торжественный голос:
