— И не увидел ничего! — подхватил один из профессоров.
— Правильно, не увидел ничего. В тумане, в испарениях из кратера скрылось все. Но это еще полбеды, самое поразительное, что меня облепили тучи крылатых муравьев величиной с большого шмеля. Они медленно, мягко садились мне на шею, на волосы, прилипали к рубашке. А когда дождь прекратился, исчезли и муравьи… Я же не успел тебе ничего рассказать о Сицилии, Агнеш. Посиди немножко с нами, — попросил Геза, когда она принесла кофе. — Этих сицилийцев — их никто не поймет до конца. А какие у них удивительные погребальные обычаи! Если умирает муж, жена девять лет носит по нему траур и не имеет права снова выйти замуж. А если умирает жена, то муж носит в течение года лишь одну черную пуговицу, пришитую на рукав.
— Ну, тогда выпьем за этот мудрый сицилийский обычай! Осталось у тебя еще миндальное вино? — спросил Кишш.
— Да-да, пожалуйста. В окрестностях Агридженто поминовение усопших длится три дня. Семьи в полном составе приходят на кладбище, там у них настоящие семейные некрополи, не хуже наших вилл. Они выносят на свежий воздух стулья, стол, угощение и отдыхают среди мертвецов. А на другой день утром ребятишкам дарят игрушки и говорят: это вам прислали ваши умершие родственники — в благодарность за посещение.
— Фантастика! — говорит доктор Моор. — Ну а как мафия, ты сталкивался с нею?
— Нет, конечно. Рассказывали, что у одного туриста в гостинице пропал фотоаппарат. А гостиница принадлежит мафии. Мафия отдала распоряжение, и на четвертый день фотоаппарат нашелся.
— Выходит, мафия — добрый дядюшка?!
— Нет. Просто они очень дорожат своей честью. И сами определяют, что относится к вопросам чести. Они решают, что можно, что нельзя. А в другой гостинице надумали провести конгресс транснационального алюминиевого треста. Мафия известила устроителей: не разрешаем! Но конгресс открыли. Тогда мафия объявила, что ограбит двух главных участников конгресса. Полиция перепугалась, миллионеров сопровождали даже на пляже. В конце концов гостям надоела эта нервотрепка, и они разъехались на четыре дня раньше. Но самое страшное рассказал нам экскурсовод в Катании. Там выстроен огромный завод по перегонке нефти, и его сточные воды отравляют море. Это сделало непригодными пляжи, гибнет рыба. Профсоюзы требуют, чтобы завод установил очистные сооружения, а мафия не соглашается.
— Мафия не соглашается?
— Вот именно.
— Какой мрачный мир! — возмутился Габор Кишш, выливая в свой бокал остатки миндального вина.
