— Да.
Молодая женщина, на лице страх. Жалобу на нее написал домовый комитет.
— Я после работы иду в садик. Пока приведу ребенка домой, еще дверь открыть не успею, не то что коврик вытрясти, а Шимекне уже подглядывает…
Паланкаи вдруг снова ощутил в груди, казалось, давно забытое чувство, сначала он даже не понял, что это такое. Во рту у него вдруг собралась слюна, какая-то мышца под языком напряглась, кожа на лице стала краснеть, щеки надуваться, он часто-часто задышал, в висках застучало. Ну да, теперь вспомнил: точно такое же чувство овладевало им, когда он еще подростком разглядывал фотографии обнаженных женщин или когда по ночам ему снились волнующие сны. Он прижал ладони к столу, чтобы Кишне не заметила, как он дрожит. С таким же наслаждением во время войны он лупил по щекам и по головам допризывников в Эржебете. Он бил их, а глаза мальчишек, стоявших перед ним, были вот так же расширены от страха, и кожа на их лице была мокрой от пота. И он с вожделением вдыхал запах потных тел, и бил, и любовался, как под ударами на лице у них лопается кожа, а кровь брызжет из окровавленных ушей и носов. Кровь, у которой такой приятный сладковатый запах!
Несчастную Кишне он оштрафовал на четыреста форинтов за то, что она вытрясала коврик со своего балкона. Следующий!..
— Я закатила детскую коляску на газон, потому что боялась, что ребятишки на игровой площадке попадут мячом в ребенка. А на газоне и тень была. Не сердитесь на меня!
— Я не сержусь, но что же это будет, если все начнут закатывать детские коляски на нежную травку газона? Трава выделяет кислород, — строго отчитывал Паланкаи молодую мать, он и сейчас ощущал наслаждение в дрожащих голосовых связках, и продолжал пытку: — Кислород — это жизнь! Другим гражданам нашей страны он тоже нужен. Мы защищаем интересы всего общества в целом. Так и запишем в протокол: «В интересах защиты общества штраф шестьсот форинтов. Решение обжалованию не подлежит».
Молодая мама расплакалась. Паланкаи вдруг всей кожей почувствовал, что женщина сейчас бросится перед ним на колени и он накинется на нее и будет кулаком бить ее по лицу, сорвет с нее платье. Паланкаи сглотнул слюну и, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от наслаждения властью, взял в руки следующую папку.
Режё Шипош, шестидесяти лет, пенсионер, проживающий на Нижней Луговой улице, недобросовестно обработал ядохимикатами деревья на своем садовом участке, отчего на его яблонях завелся американский шелкопряд, который затем перебрался в сад гражданина Берталана Мехеша, его соседа, который и подал жалобу в административную инспекцию. Плодоносящие фруктовые деревья принадлежат всему обществу, и общество не может терпеть, чтобы в результате небрежности одного человека…
