— Фредди, тут все правильно? — спросил я. В счете значились два обеда и два ужина, а также два телефонных разговора с Мадридом, один со Стокгольмом и один с Нью-Йорком. И спиртное, спиртное — без конца. Четыре бутылки виски, французские вина, бутылка «Наполеона».
Фред величественно кивнул мне:
— Все в порядке, набрось процентов пятнадцать на чай.
Пока мы добрались до монтажной, Фред постарел. По дороге он несколько раз спрашивал, где бы чего-нибудь выпить. Илонка с готовностью предлагала — есть целых два термоса: один с кофе, другой с лимонадом. Фред только осклабился в ответ: выпить, невестушка, «выпить», а не «попить». Но виски у нас не было, ни с собой, ни даже дома. В доме мы держали граммов двести бренди — на случай, если голова разболится или живот. А так мы спиртное не употребляли.
Трехэтажные бетонные кубы на нашей монтажной площадке неприятно поразили Фреда. Эта ваши дворцы? Из наших двух комнат большую мы уступили гостю. Сами забрались в тесную нишу-альков. Я обежал соседей, выпрашивал, у кого что было из спиртного. Возвратился с начатой бутылкой рома и бутылкой коньяку. Здесь со спиртным туго. В единственной столовой подают только пиво. Монтаж — ответственное и опасное дело, официально водку сюда мы запрещаем привозить, в туземной деревне можно достать какую-нибудь хмельную бурду.
Когда я вернулся, Фред уже распаковывал свои вещи, разложил по комнате костюмы. На книжной полке, сколоченной мною из старых ящиков, расставил, оказывается, имевшиеся у него в чемодане непочатые бутылки с джином и виски — запас, которого мне хватило бы по меньшей мере лет на шестьдесят.
Фред пил из стакана что-то спиртное и глотал цветные пилюльки.
— Что это ты принимаешь? — пораженный, спросил я.
— Так, ничего. Голова разболелась.
Илонка, расстроенная, стряпала что-то на кухне.
— Где будем есть?
Но Фреду было не до ужина. Он сидел грустный, магнитофон не включал, только наливал себе стакан за стаканом.
— Есть здесь какой-нибудь бар? Увеселительные места? Шоу?
— Нет.
— Даже телевизора у вас нет?
— Тут ни одной станции не поймаешь. Горы вокруг!
— И какого же черта вы тут делаете?
— Работаем. Ты устал, ложись отдохни. Завтра я все тебе покажу. И на два дня съездим на сафари или к морю.
Наутро Фред попросил только крепкого черного кофе, потом он снова принимал лекарство и снова пил. Когда мы уселись в вездеход, он был уже изрядно пьян. Я свозил его к строящейся плотине, к водохранилищу, к гидростанции, показал протянувшуюся далеко-далеко, к горизонту, вереницу серебристых мачт высоковольтной линии.
