– Все чисто? – шепчет Бретт.
Слишком высокое напряжение. Я в последний раз оглядываю главный корпус, жду, когда очередной официант повернется спиной, и говорю:
– Порядок, вперед!
Бретт поднимается на верхнюю ступеньку, делает три шага в сторону бара и незаметно скользит за стойку. Потом победоносно вскидывает сжатую в кулак руку и исчезает из виду. А обратно появляется с двумя бутылками вина, которые тут же протягивает Саммер. Та пытается передать их Кендрику, но тот лишь отмахивается, по крайней мере сначала. Она говорит ему какие-то слова, которых я не слышу, и пихает бутылкой в живот. Кендрик уступает и берет ее.
Появляется еще несколько бутылок. По бару эхом разносится звон наполненной стеклянной посуды. Так они никогда не остановятся. Им, похоже, понадобится уйма времени. Что они там хихикают? Ведь их могут услышать. Да и потом, сколько им нужно бутылок вина? Саммер и без того уже держит три.
Внезапно мне в нос бьет запах жареного маршмеллоу.
– Торчишь на стреме? – грохочет у меня в ухе чей-то глубокий голос.
С моих губ срывается негромкий крик. Я бью Леннона по руке.
– Больно же, – жалуется он, потирая рукав.
– Никогда больше ко мне так не подкрадывайся, – шепчу я, – меня от тебя кондрашка хватит.
– Звучит как вызов, – сверкает он в полумраке белыми зубами.
– Рада, что ты так фанатично жаждешь, чтобы я пораньше отбросила коньки.
– Тебе же раньше нравилось, когда я подкрадывался в темноте.
В голове проносятся воспоминания о минувшей осени. Я на цыпочках выхожу из дома и обнаруживаю, что он прячется за пальмой у подножия лестницы. Леннон зажимает мне рукой рот, чтобы я не смеялась. Мне так хочется, чтобы он меня обнял, что из груди, кажется, вот-вот выпрыгнет сердце.
Не думай об этом. Не отвечай ему. Просто сделай вид, что он ничего не сказал. Веди себя как можно небрежнее.
– А где ты, кстати, был? – умудряюсь я задать вопрос.
– Уж, по крайней мере, не занимался этой ерундой. А еще я нашел вот это. – Он показывает мне сплющенный смор. – Никогда не переворачивай жареный маршмеллоу. Это грех.
– В самом деле? – шепчу я, злясь, что сердце все так же бешено колотится в груди.
Все потому, что он меня напугал. Причем не своими словами. И не потому, что подошел ко мне настолько близко, что я могу унюхать исходящий от его рубашки запах костра. А с какой это стати он стоит всего в нескольких сантиметрах от меня?
– Я совершенно уверен, что именно об этом в прошлое воскресенье говорил в церкви священник.
