Военнопленному Блотту угрожала репатриация в Италию, но после вольготной жизни в Англии о переселении в Неаполь он и слышать не хотел. Возвращаться в разбомбленный Дрезден тоже мало радости: тот находился в русской зоне, а кому охота променять благодать Южного Уорфордшира на злющие сибирские морозы? Да и сомнительно, что Фатерланд, пусть даже побежденный, с распростертыми объятиями встретит своего воина, который пять лет подряд прикидывался итальянским военнопленным. Разумнее всего, решил Блотт, тут и оставаться. Вот тогда-то его преданность роду Хэндименов и воздалась ему сторицей.
Лорд Хэндимен сменил множество увлечений. Задолго до того, как мир захлестнула мода на озабоченность экологией, он уже смекнул, что природные ресурсы земли вот-вот совсем иссякнут, и собрался наладить хотя бы свое домашнее хозяйство так, чтобы всем отходам находилось применение. Предметом его особой страсти был компост. Блотт выкопал на огороде глубоченные компостные ямы, куда сваливался весь органический мусор.
– Отходами разбрасываться не надо, – приговаривал граф, и в Хэндимен-холле отходами не разбрасывались. Под руководством графа трубы канализационной системы особняка были подведены к компостным ямам, и Блотт с графом часами любовались на новые слои капустных кочерыжек, картофельных очистков и экскрементов, которых с каждым днем становилось все больше и больше. Когда яма заполнялась, Блотт выкапывал новую, и все начиналось сначала. Результаты оказались поразительными. Огород дал невиданный урожай гигантской капусты, кабачков и огурцов чудовищной величины. Зато летом в доме появились полчища мух, тоже чудовищные. Наконец от них совсем не стало житья, и леди Хэндимен, которая из-за этой утилизации отходов начисто потеряла аппетит, решительно заявила: или мухи, или она. Блотт вправил канализационные трубы на прежнее место, а граф, очевидно вдохновленный плодовитостью мух, обратился к разведению кроликов. Блотт соорудил несколько десятков клеток, расположил их рядами и в несколько этажей на манер многоквартирного дома, и граф поселил туда самых крупных кроликов, каких только удалось достать. Эта порода называлась «фламандские гиганты». Но успех новой затеи графа тоже оказался далеко не бесспорным. Кролики уплетали тонны зелени и овощей, а Хэндименам уже в горло не лезли пироги с крольчатиной, кролики жареные, крольчатина тушеная и lapin a l'orange [6]. Блотт сбился с ног, стараясь досыта накормить прожорливых зверьков. А тут еще леди Мод, которой в ту пору было десять лет, начитавшись сказок про злоключения кроликов, вообразила отца заклятым врагом кроличьего рода и стала склонять кроликов к побегу, который сама и организовала.
