Я заплакал и пошел вслед за старцем. «Вот, смотри, — указал старец рукою, — видишь?» Вижу горы. Нет, это гора трупов человеческих вся размокла в крови. Я перекрестился и спросил старца: «Что это значит? Что за трупы?» — «Это иноки и инокини, странники и странницы, за Святую Соборную и Апостольскую Церковь убиенные, не пожелавшие принять антихристовой печати, а пожелали принять мученический венец и умереть за Христа». Я молился: «Спаси, Господи, и помилуй рабов Божиих и всех христиан!» Но вдруг старец оборотился к северной стороне и указал рукой: «Смотри!» Я взглянул и вижу: царский дворец, а кругом бегают разной породы животные и разной величины звери, гады, драконы, шипят, ревут и лезут во дворец, и уже полезли на трон Помазанника Николая II. Лицо у того бледное, но мужественное, читает он Иисусову молитву. Вдруг трон пошатнулся, и пала корона, покатилась… Звери ревели, бились — давили Помазанника. Разорвали, растоптали, как бесы в аду, и все исчезло…
Ах, Господи, как страшно! Спаси и помилуй от всякого зла, врага и супостата! Я горько заплакал. Вдруг старец взял меня за плечо. «Не плачь, так Господу угодно! — сказал. — Смотри!» Вижу — показалось белое сияние. Сперва я не мог различить, но потом стало ясно — предстал Помазанник невольный, на голове у него из зеленых листьев венец. Лицо бледное, окровавленное, с золотым крестиком на шее. Он тихо шептал молитву. Затем сказал мне со слезами: «Помолись обо мне, отец Иоанн, и скажи всем православным христианам, что я умер, как мученик, твердо и мужественно за Веру Православную и за Святую Соборную и Апостольскую Церковь, и пострадал за всех христиан. И скажи всем православным апостольским пастырям, чтобы они служили общую братскую панихиду за всех убиенных воинов на поле брани: в огне сгоревших, в море утонувших и за меня, грешнаго, пострадавшаго. Могилы моей не ищите, — ее трудно найти. Прошу еще: молись обо мне, отец Иоанн, и прости меня, добрый пастырь». Затем все это скрылось туманом. Я перекрестился — упокой Господи душу усопшаго раба Божия Николая, вечная ему память. Господи, как страшно! Руки и ноги у меня дрожали, я плакал.
Старец опять сказал мне: «Не плачь, так Богу угодно, молись Богу! Смотри еще».
Вот вижу я массу людей, валяющихся, умирающих от голода, которые ели траву, землю, друг друга, а псы подбирали трупы. Везде страшное зловоние, кощунство. Господи, спаси нас и в святой Христовой вере укрепи, мы немощны и слабы без веры.
