На скамейке напротив Ивана Яковлевича сидели визитеры. Среди них — гусарский офицер, который при Дюмулене спросил, жениться ему или нет. «Кошелек есть?» — последовал ответ Корейши. Гусар в недоумении протянул ему свое портмоне. Иван Яковлевич вытряхнул деньги и, достав роговую табакерку, насыпал в портмоне «до полна» нюхательного табака. После чего сказал: «Нюхай, пока не вынюхаешь», — и повернулся к стене.
Затем старушка спросила, благословит ли Корейша ее продать домик. Тот ответил: «Это водяная болезнь. Понимаешь? Hydrops ascites».
Саблер, рассказывает Н. Н. Баженов, предложил Дюмулену, чтобы тот спросил Ивана Яковлевича что-нибудь письменно. Молодой врач написал по-латински вопрос, оставаться ему в Москве или ехать на родину. Взяв записку, Корейша ее прочел, перевел и, потребовав, чтобы ему подали бумаги, написал: «Хоть во град Цареград, ибо там есть Иоанн Златоуст».
Вывод из рассказа Дюмулена делает сам Баженов. Называя Корейшу явно слабоумным, он полагает странным и необъяснимым, что такой больной человек, да еще внушавший отвращение своей нечистоплотностью, был окружен ореолом огромной популярности «и что к нему, как к пророку, стекались толпы не только темного люда, но и более культурных классов».
Действительно странно. И необъяснимо? Это смотря какие критерии использовать и как обходиться с фактами, ведь лучше просто не верить, чем их искажать. Но любое из объяснений будет лишь гипотезой. А что касается немалых числом противников Корейши, их понять несложно: внешняя сторона существования Ивана Яковлевича, повседневная его жизнь в ее характерных проявлениях, установившийся порядок ее не могли не вызывать отторжения и отвращения многих людей. Но тут следует напомнить, что чистое тело и чистая одежда не были никогда отличительной чертой юродивых, скорее наоборот, пренебрегая всеми земными благами, они предпочитали одеждам наготу, ходили грязными, и внешностью своей, и поведением противопоставляя себя благополучному социуму, являя собой своеобразный вызов ему.
Сам же Корейша, согласно многочисленным свидетельствам очевидцев, спал на голом грязном полу, перед тем, как поесть, в миску со щами высыпал кашу, туда же добавлял фрукты, овощи, рыбу, самые разные другие продукты из принесенных посетителями, размешивал все это рукой и руками же, потому что ложек не держал, предлагал визитерам отведать вместе с ним это «кушанье». Таким способом не потворствуя своему вкусу, он и телу не давал покоя — ежедневно измельчал молотком стекло и камни в порошок, который перемешивал руками, — это занятие Иван Яковлевич называл истреблением бесов. Что до обращаемых к нему вопросов, то зачастую он отвечал неуместно, часто давал совершенно нелогичные ответы, бормотал что-то неразборчиво. Был грязный, нужду справлял под себя, порой откровенно глумился над визитерами — принуждал их за собой убирать, высыпал им на голову еду, бросался в них мелкими вещицами, непристойно ругался.
