–Кет в больнице! – Выпалил Теренс.
Бинго! Вот паззл и сложился!
Марлини спросил только куда ехать и, забыв обо всем, помчался в Мемориальный Госпиталь имени Джорджа Вашингтона.
***
Я сидела в светлой, хорошо проветриваемой палате в обычной больничной одежде и смотрела в окно. Сегодня, как назло было солнечно и почти безветренно. Я ждала такого дня почти всю зиму и половину весны и теперь вынуждена была проводить его в больничной койке.
Меня привезли сюда вчера почти сразу после избиения Майклом. Моя соседка миссис Сэвэнт вызвала полицию и скорую, которые и нашли меня в бессознательном состоянии на полу собственной гостиной. Я очнулась по пути в больницу и смогла только прошептать номер телефона мамы.
Она и Уолтер прибыли в госпиталь чуть ли не быстрее кареты скорой помощи, меня еще не успел осмотреть врач, когда я услышала громогласные возгласы моего брата, угрожающего всему миру вселенской катастрофой, если ему сейчас же не скажут, что со мной произошло.
Когда полицейский рассказал им, по чьей вине я нахожусь в больнице, Уолтер чуть не закипел от ярости. Я только один раз видела его таким, но об этом как-нибудь в другой раз. Теперь он чуть было не разворотил всю больницу, как только мама могла его остановить?
Доктор только что посетил меня с утренним обходом, я попыталась заверить его, что уже могу отправиться домой, но мамин строгий взгляд мог бы пригвоздить самого Гиммлера к стенке, не то, что уж моего лечащего врача.
Была еще одна проблема – Питер направлялся ко мне в больницу. Я тянула до последнего, прежде чем позвонить ему, не желая беспокоить в такой день, но мама и здесь оказалась проворнее меня и с утра сообщила Теренсу о произошедшем. А уж тот-то точно не удержится от комментариев! Поэтому я уже практически чувствовала, как отдаются у меня под селезенкой гулкие шаги Питера Марлини.
Я все еще смотрела в окно, когда услышала звук открывающейся двери. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять, кто вошел в мою палату. Такое тяжелое дыхание могло быть только у Питера.
–Кетрин. – Он прошептал мое имя, но я все еще не поворачивалась, стыдясь собственного вида.
Мое лицо опухло и наполовину посинело от побоев. Все внутри болело, так что я с трудом могла сидеть или лежать, не то, что уж двигаться.
–Привет, – проскрипела я.
–Кетрин. – Снова проговорил Марлини, и я почувствовала, как прогнулась койка под его весом. В одно мгновение я уже хотела повернуться, поддаваясь подсознательной силе, но сжав кулаки, насколько хватало сил, остановила себя.
