Хозяин гасиенды заговорил первым.
– Усаживайтесь все, и поговорим спокойно, – пригласил он сдержанно, хотя в глазах его поблескивала смертельная угроза.
– Стамос, так какого лешего ты здесь? – повторила Ника так яростно, что Интеграл рядом с ней вздрогнул.
Стамос на этот раз отреагировал. Цвет его лица и одежда были как всегда безупречны. Он расстегнул пиджак и вздохнул.
– А я-то думал, ты будешь рада со мной увидеться, – проворковал он, приятно улыбаясь и ничуть не смущаясь ее гнева.
Ника бросилась вперед, но сильные руки вновь стиснули ее запястья, словно живые наручники.
– Единственный раз я буду рада увидеться с тобой на твоих похоронах! – выкрикнула она ему в лицо.
Это Стамос привел ее в Вилдвудскую академию. Ника и без того догадывалась, что он, будучи правой рукой директора, вовлечен в зловещие планы Академии; но то, что он сейчас оказался на гасиенде, показывало, насколько глубоко его участие.
Ледяной взгляд Хефе заставил Квинна шепнуть Нике, чтобы она прекратила бунтовать. Интеграл рядом с ней тяжело дышал, его взгляд устремлялся от двери на Нику, на Хефе и становился отчаянным, задерживаясь на Эмбер. Ее глаза были закрыты, рыжие пряди прилипли к влажному лбу. Она тяжело дышала и периодически разражалась глубоким, надрывным кашлем. Интеграл дергался в руках державшего его охранника.
– Прошу вас, – умолял он, – ей нужна медицинская помощь.
– Тебе стоило подумать об этом раньше, – сказал Хефе. – Ее здесь лечили, а ты потащил ее за собой.
Он сказал еще что-то по-испански, и охранник, стоявший слева от Ники, подхватил Эмбер и унес ее прочь.
– Куда вы ее забираете?! – воскликнул Интеграл и, к его чести, чуть не вырвался из лап охранника, пытаясь последовать за Эмбер.
– Успокойся, – осадил его Хефе. – Она получит внимание, в котором нуждается.
Интеграл облегченно опустил плечи.
А Ника все сверяла взглядом Стамоса. Догадка, мелькнувшая в ее голове в ту долю секунды, когда она заметила его в окне, кристаллизовалась в более четкую мысль: он был причиной того, что они оказались здесь. И это было единственное объяснение.
Они убежали от директора. Сбежали, несмотря на все усилия, которые он приложил к тому, чтобы этого не случилось. Никоим образом он не мог отправить Стамоса на эту гасиенду. Никоим образом директор не мог непосредственно сотрудничать с Хефе – это не имело бы никакого смысла. Никакого, если только Стамос не был свободным агентом, работающим на свои собственные интересы.
