– Значит, так. Я палю по танку, ты прикрываешь меня. И еще… Из танка, скорей всего полезут люди.
– Как так – полезут?
– Как крабы из горящей сковородки. Убивай их без пощады.
– Понял.
Я приготовился и высунулся из окна. Танк уже был в поле зрения неподалеку. Своим металлическим звуком передвигающихся траков он наводил ужас. Я взвалил РПГ на плечо, прицелился и задержал дыхание. Мир в один миг замер. Слышались лишь его скрипучие гусеницы и мое сердцебиение. В один миг я нажал на спусковой крючок, и снаряд полетел. Прямое попадание под башню. Танк моментально остановился и затих.
– Да!!! – обрадовался я. – Так тебе, тварь!
Открылся люк танка, и оттуда начали вылезать албанцы. Милош тоже не спал и автоматной очередью никому не дал вылезти.
– Молодец, Милош!
Однако меня насторожило, что за танком не бежало никаких всадников, никого вообще не было.
– Странно… – удивился я. – Они оставили танк в одиночестве.
Подождав еще немного, мы вышли на улицу. В городе по-прежнему слышались крики и перестрелки. Но вокруг нас была одна лишь тишина и уничтоженный танк. Я подошел к этому танку и внимательно посмотрел на него.
– Забавно, столько силы, а такой беспомощный…
Вдруг что-то екнуло в груди, я повернулся к Милошу и произнес:
– Идите со всеми к стене. Нужно выдавливать этих гадов из города.
– А ты куда?
– Я вас догоню.
– Хорошо.
Я оставил Милошу гранатомет, сам взял свой автомат и побежал домой. Не знаю, что случилось. Я чувствовал беду и мчал со всех ног. Звуки выстрелов и криков усиливались. Прибежав на место, я увидел свой дом в огне.
– Нет. Нет. Нет.
Меня резко охватила паника. Не медля ни секунды, я вбежал в здание. Все было в огне. Мое сердце буквально разорвалось на куски, когда я увидел на полу Майю и Николу. Я громко закричал, откинул автомат в сторону, своих детей под руки и пошел на выход. Я положил Майю и Николу на землю и начал трогать их лица, щупать пульс.
– Никола. Майя! Очнитесь! Боже… Боже, нет, прошу тебя.
Я кричал им и пытался привести в чувство. Но они не отвечали. Мои слезы буквально ручьем потекли по щекам, я пытался сделать искусственное дыхание. Ничего не помогало. Тогда я огляделся по сторонам. Вокруг здания лежало несколько трупов как моих знакомых, так и албанцев. Среди всех них я увидел свою жену, лежащую в крови. Она лежала, не двигаясь. Я подбежал к ней, провел рукой по ее холодному лицу и понял, что больше никогда не увижу ее улыбку, не услышу ее смеха и не усну в ее теплых объятиях.
