–Сестра Кеби? Все хорошо? – Повторил вопрос другой мужчина.
Она по-прежнему стояла в неестественно напряженной позе, выпрямившись так, будто проглотила полутораметровую жердь. И только худая, будто высохшая за эти неугомонные дни, рука протянула Месбаху сверток.
Мужчина недоуменно посмотрел на нее, потом на свиток и взял его.
–Что это? – Спросил он. Хотя в его голове уже проносились тысячи предположений.
Он развернул плотную бумагу, больше похожую на музейный экспонат и увидел размазанные, нечеткие символы.
–Что там? – Поинтересовался другой врач, подошедший к нему.
–Я думаю, что, – Месбах быстро скрутил сверток и посмотрел на Кеби. – Не волнуйся, слышишь?! Я позвоню сейчас кое-кому и мы все уладим! Хорошо? Не волнуйся. Только не волнуйся! – Он прижал женщину к себе, и только обвитая его дрожащими руками она, наконец-то немного расслабилась.
–Да что же происходит-то?! – С недовольным нетерпением спросил мужчина, стоящий позади их.
Месбах повернулся, не отпуская женщину из рук, и кивнул головой в сторону своего стола.
–Найди там карточку с именем агента Уинстера. Мне нужно позвонить. – Сказал он. – Они помогут. Они единственные, кто может помочь. – Добавил мужчина снова повернувшись к Кеби.
***
Кетрин и Питер вошли в серый прямоугольный зал, облицованный мрамором. Мелкая плиточка на стенах колебалась в своих оттенках от бурого до цвета темного зеленого чая. По центру комнаты располагался огромный лежак почти черного цвета с позолоченными разводами, а по обе стороны от него в нишах в стене стояли две крупные раковины с начищенными до блеска краниками.
–Марлини, – Кетрин прошла по теплому полу и встала рядом с лежаком для массажа, легко поглаживая его закругленные края ладонью.
–Что? Хочешь, чтобы я позвал банщика? – Усмехнулся Питер, смотря на ее расслабляющееся лицо.
–Просто в такие моменты мне кажется, что я вообще никогда не отдыхаю. – Она поднялась и провела рукой по волосам. – Ладно, Марлини, раз уж я никогда не отдыхаю, то и сейчас начинать не самое лучшее время. – Равнодушно заметила она.
Ее лицо, еще секунду назад, выражавшее абсолютное спокойствие и томящееся в приятной неге, будто бы она и вправду пришла на процедуры в восточную баню, теперь превратилось в несгибаемое непроницаемое лицо робота. Марлини знал это лицо и ненавидел его, как только можно ненавидеть то, что любишь всем сердцем.
Кетрин обошла его и подошла к раковине на другой стороне. Она заглянула в кадушку, стоящую под раковиной и неопределенно хмыкнула.
