У Сири все внутри похолодело. Она столько лет терпела этого человека. Много-много долгих лет. Словно зима, которая никогда не закончится.
Он ломал ее. Постоянно ломал ее.
Она училась жить с этим. Его поступки обернулись смертью ее первенца. И частично поспособствовали утрате второго ребенка.
Она слишком многое терпела. Слишком многое ему прощала. Его сексуальные извращения в коровнике. Его идиотский способ вести дела. Его полное нежелание разобраться в реалиях сегодняшней экономики.
Но это…
Это был уже предел. После такого больше нет пути назад.
На лбу Вало появился пластырь. Снаружи начинало смеркаться.
– Прости, мама, – всхлипывал он, сидя у Хелми на коленях.
Сейчас он выглядел таким маленьким. Все они вначале были маленькими. А потом вырастали. Мир пожирал их, развращал, портил и губил. Сири с жалостью посмотрела на сына. Покачала головой.
– Это не твоя вина.
Она обвела взглядом своих детей, тех, что еще были живы и которые собрались в этой комнате в это январское утро 1982 года.
– Думаю, мне понадобится ваша помощь, – вымолвила она наконец.
И все, кто был в комнате, дружно подались вперед, чтобы быть уверенными, что они расслышали правильно. Сири глубоко вздохнула.
– Я сделаю это.
– И ты не пожалеешь, мама, – сказала Анни.
– Мы поможем тебе, мама, – сказал Эско.
Хелми вскочила и обняла Сири.
Было уже почти семь вечера, когда «мерс» Тату подрулил к кинотеатру. С десяток человек толпилось перед афишей, на которой был изображен «Зверь из Бронкса» или «Как дикий зверь», гласило название фильма в финском варианте. Несмотря на то, что на Алексе были пальто и меховая шапка, Анни увидела, что он здорово замерз, пока стоял здесь, качаясь из стороны в сторону.
– Он остался ждать, Анни! Он прошел тест на выдержку!
Тату пихнул ее локтем в бок и многозначительно ухмыльнулся. Она же только закатила глаза в ответ. На заднем сиденье машины сидели Тармо и Лахья. Остальные отправились домой вместе с Эско. Алекс просиял, заметив их. Сердитым он не выглядел ничуточки.
– А я уж думал, вы меня бросили, – сказал он и потрепал Тармо по голове, когда тот вжался в заднее сиденье рядом с ним.
– Прости, пришлось задержаться.
– Ничего страшного, принцесса, зато я увидел Ровиними, и это было прекрасно.
У Анни не было желания поправлять его, вместо этого она включила радио, где транслировали популярную воскресную передачу и передавали музыкальное хиты, и, они молча, сидя в темном салоне, неслись по дороге, преодолевая больше сотни километров, разделявших их от Аапаярви. Олави Вирта так пронзительно пел об одиночестве, что хотелось повеситься, лишь бы только отделаться от его заунывного голоса.
