Как показали события последующих десятилетий, это было ещё не поздно. Но понадобилось целое поколение, чтобы предложенная Хайеком стратегия идеологической чистоты принесла плоды.
Утопические элементы программы Хайека не были воспроизведены в политических стратегиях неолиберальных интеллектуалов и аналитических центров, которые способствовали возрождению рыночной идеологии в послевоенный период. Напротив, по мере созревания неолиберализма рынок выступал в облике чистого здравого смысла, обладающего непреодолимой логикой. Это представление, конечно, тоже было иллюзорным. Одни рынки добились успеха, другие провалились. Идеологическое обоснование превосходства рынка во всех сферах экономической и социальной жизни всех времён превратилось в политическую веру, столь же утопическую, как и любая другая. И тогда и сейчас самые трудные вопросы сводились и сводятся к тому, когда рынок работает лучше всего и когда он не работает совсем. Но просто удивительно, до какой степени чисто идеологические элементы программы Хайека нашли воплощение в Англии и США после 1980 г. Свободный рынок стал организационным принципом для микроэкономических реформ, особенно в форме приватизации государственных активов, национализированных промышленных отраслей, государственных предприятий и коммунальных служб. Профсоюзы были усмирены, и их влияние сошло на нет. Валютный контроль был отменён, а финансовые рынки последовательно дерегулированы. Рыночные механизмы стали моделью для организации здравоохранения. Разумеется, институты социального государства, прогрессивное налогообложение и всеобщее государственное образование сохранились, но даже и в этих сферах к концу XX в. государственное финансирование и государственная поддержка заметно снизились. Трудно представить другую «утопию», которая нашла столь полное воплощение. Чистота, за которую ратовал Хайек, воспринималась не как абстрактный план, а как оптимистическая идеологическая и интеллектуальная тактика. Результаты были ошеломляющими.
Сторонников же неолиберальной теоретической платформы привлекала не утопическая составляющая, а убедительная аргументация Хайека в пользу альтернативной идеологической инфраструктуры, способной изменить «климат мнения». Статья Хайека оказала мощное гальванизирующее воздействие на создателей и лидеров трансатлантического неолиберального сообщества — либералов «в старом смысле слова» — того сообщества, которое Хайек и его идеи помогли вызвать к жизни в послевоенный период
