[284] Фридмен намекал на законопроект Хэмфри — Хоукинса, подписанный в 1978 г. президентом Картером; этот закон знаменовал собой возврат к кейнсианским методам экономического управления в ответ на кризисы 1970-х годов (см. главу 6). Критицизм Фридмена вполне понятен, ибо исходил от человека, который в 1960–1980-х годах был экономическим советником Барри Голдуотера и президентов Никсона, Форда и Рейгана. Подобно Хайеку и Мизесу, Фридмен считал одинаково самонадеянными претензии социалистов, «либералов» и прогрессистов на то, что они лучше всех знают, как обеспечить социальный прогресс и удовлетворить экономические нужды. Дискуссия по поводу экономического расчёта при социализме, в которой участвовали Хайек и Мизес[285], выявила общую концептуальную позицию, которую разделял и Фридмен. С точки зрения австрийцев, любое планирование — будь то дирижистское или социалистическое — требовало от планового органа принципиально недостижимого уровня информированности о социальных и экономических предпочтениях[286]. Кроме того, чтобы плановые решения были успешными, необходима достаточно статичная обстановка, позволяющая избежать непредвиденных последствий. Такое сочетание условий представлялось Хайеку, Мизесу и Фридмену мешаниной заведомо ложных допущений.
Третий элемент доктрины Смита, важный для неолибералов, — это ограничение полномочий государства. В этом пункте Фридмен вновь апеллирует к образу невидимой руки. Если рынки, говорит он, создают общее благо вопреки индивидуальным намерениям участников рыночного процесса, то в политике всё обстоит наоборот. В политической жизни роль невидимой руки зловредна, ибо благие намерения интервенционистов приводят к ужасным результатам. Смит, указывает Фридмен, нашёл виновного в лице «человека, пристрастного к системам», который играет людьми так, словно передвигает фигуры на шахматной доске: «[цитируется «Теория нравственных чувств»] «При этом он забывает, что ходы фигур на шахматной доске зависят единственно от руки, переставляющей их, между тем как в великом движении человеческого общества каждая отдельная часть целого двигается по свойственным ей законам, отличным от движения, сообщаемого ей законодателем. Если оба движения совпадают и принимают одинаковое направление, то и развитие всего общественного механизма идёт легко, согласно и счастливо. Но если они противоречат друг другу, то развитие оказывается беспорядочным и гибельным и весь общественный механизм приходит вскоре в совершенное расстройство»
