Да даже если бы знал — неужели пошел бы на Голгофу прощение выпрашивать? С руками по локоть в Его крови? На глаза Христу после Гефсимании показаться? Самому на Него глаза поднять, обратиться к Нему? И с чем? Вот с этим?
«Я Тебя предал на смерть. Тебя били, Тебя терзали, на кресте распяли, Ты жестоко умираешь из-за меня. Но Ты уж найди минутку в Своих страданиях и прости меня, спаси от мук совести, чтобы мне полегче было. Мои страдания ничто по сравнению с Твоими, на кресте Ты, а не я, но я все равно буду выпрашивать у Тебя поблажку и помилование, чтобы мое страдание кончилось раньше Твоего. Вместо того, чтобы хотя бы без уверток принять заслуженную кару».
Для этого нужно быть или полным эгоистом и циником, или… ну, или абсолютно святым, причем святым уже по высоким христианским канонам. Понимающим: любовь Христа настолько велика, что готова покрыть и такой грех ради спасения человека, что Ему и на кресте радостно было бы принять покаяние и простить.
Если бы Иуда это понял — может быть, он и пошел бы ко Кресту. Уже не ради себя, но чтобы облегчить боль Спасителя. Пришел и упал бы к подножию: я раскаиваюсь, просто знай, что я раскаиваюсь… Да, Он с радостью принял бы его покаяние; но… Искариоту откуда это знать? Он что, святой?
Кстати, Петр ко Кресту тоже не пошел, хотя в его случае это было бы более оправданно: своим появлением там он мог бы засвидетельствовать, что все-таки знает этого Человека. В его случае достаточно было молча туда прийти, встать рядом — и отречение было бы перечеркнуто. Но он не приходит, и в вину это ему никто не ставит. В чем, кстати, вообще состоит его покаяние до встречи с воскресшим Христом? Только в том, что плакал после отречения? Но еще раз подчеркну: вина Петра несравнимо меньше, качественно иная; он может плакать и просить о милости, он не желал Христу никакого зла.
А Иуде туда зачем идти? Чтобы с окровавленных губ услышать «прощаю»? Да ему это прощение хуже удавки будет. Он ведь не знает, что Христос воскреснет, ему с этим жить!..
Разве что действительно идти и молить о смерти: позволь мне сдохнуть прямо здесь, у Твоих ног.
Потому что после Гефсимании, когда Христос уже предан Иудою в руки убийц, единственным следствием его греха является смерть, и можно только выбирать, какая именно.
Если бы он пошел ко Кресту — просить Христа не о спасении для себя, не о прощении, но о смерти вместо Него или вместе с Ним, — то имел бы шанс получить благодатную мученическую кончину.
