Уход с Тайной Вечери становится точкой невозврата, после которой сатана безраздельно завладевает его разумом, при этом не лишая его окончательно воли. Но в качестве «бонуса» дьявол подкидывает уже не сребролюбивые идеи: «Продам Учителя и на эти деньги — в новую жизнь», это пройденный этап, а буквально наркотический кайф от остроты ощущений. От совершенной мести. От возможности напоследок поглумиться, покрасоваться, восторжествовать.
Сатана выжимает из него эмоции, которые человеческая психика и нервная система едва ли способна адекватно воспринимать. Выкручивает и истощает совершенно безжалостно: чего ему беречь-то? Иуда еще не осознает, как он попал, но до этого осталось всего ничего. Скоро кайф закончится, и начнется вечная безжалостная ломка.
Одна маленькая формальность: он должен умереть. Умереть и окончательно перейти на положение падших бестелесных духов, чтобы во всей полноте разделить с ними вечность страдания и ненависти.
А пока сатана возьмет от него все, что только можно взять. Своих рабов он высасывает дочиста, как вампир. Чего стесняться-то?
Эту ночь Иуда пережить не должен.
В Гефсиманский сад человекоубийца привел Иуду на смерть. И смерть эту он будет из Христа вынуждать.
«Только жизнь его сбереги», — предупреждает Господь сатану в Книге Иова, и сатана не смеет коснуться жизни праведника. Но на сей раз он будет добиваться от Бога полной власти над человеком: над душой и над телом.
Основания? Будут Тебе основания!
Иуда делает абсолютно все, чтобы облегчить сатане задачу. Золото, а не соратник.
Самый страшный грех — богохульство. Недаром Ветхий Завет неоднократно требует наказать богохульника побиением камнями. Богохульство — то, что выводит человека из-под благодатной защиты Божьей, то, что окончательно предает его сатане и смерти.
Похули Бога и умри… (Иов 2: 9)
Убийство Христа — предельное богохульство.
И гефсиманский поцелуй — его глумливое воплощение.
Для Иуды это смертный приговор, который он — о, эти веселые сатанинские игрища! — сам себе же и подписывает, скрепляя поцелуем, как печатью.
Это то, что сатана может предъявить Христу, требуя себе полную власть над человеком.
Естественно, с точки зрения Искариота, у которого к этому моменту окончательно отключились мозги, все выглядит иначе. Плевать ему на инстинкт самосохранения, а на деньги тем более. Гефсиманский сад для него — последняя рисовка. Возможность встать с Учителем лицом к лицу и прямо, открыто, вслух заявить то, что Он не дал заявить на Тайной Вечере: да, это
