Потому что предательство в первую очередь заключается во внутреннем отречении от Учителя. Предательство — отпадение близкого друга от этой близости, выбор своего «я», образа «себя-хорошего» в собственных глазах, несмотря на то что ради этого пришлось пожертвовать Учителем, сперва хотя бы мысленно. Предательство — в первую очередь сердечное отречение от Христа; но это сердечное отречение тоже имело несколько ступеней.
Для начала зададимся вопросом: а могло ли вообще обойтись без предательства, невзирая на пророчество? Мог ли Иуда устоять перед дьявольским искушением, как устоял перед искушениями сатаны Христос в пустыне?
Боюсь, что нет.
Снова вспомним о парадоксальной параллели между Иудой и Богородицей, Девой, рождающей Сына по пророчеству Исаии. Параллели, которую прекрасно чувствует церковная традиция и которая особенно ярко прослеживается в песнопениях Страстной недели. На службе Двенадцати Страстных Евангелий их имена постоянно звучат рядом, к позору одного и славе Другой: хвала Богородице и упрек предателю неразрывно связаны. Потому что Иуда действительно черное зеркало Марии.
Пречистая принимает весть от Бога, осознанно соглашается с Его словами и рождает Сына в жизнь. Передает Его из жизни в жизнь. К чистому прикасается чистое. Бог не насилует Ее волю, Она дает добровольное согласие. Это осознанное сопряжение Ее воли с волей Божьей. И Ее «да» делает возможным воплощение: с первой же секунды Ее согласия Он воплощен в Ее чреве, Он сделался человеком.
Сатана хочет обречь Сына Божьего на смерть руками ближайшего друга и ученика. Сделать так, чтобы своим поступком Иуда передал Его из жизни в смерть. Бог сочетается с человеком — сатана стремится разорвать эту связь.
Но он не блюдет свободу воли и не стремится сразу показать, к чему приведет соглашение с ним. Бог стучится в дверь — сатана ее взламывает. Ему не нужно добровольное и осознанное согласие — он бьет в больную точку, которая есть совершенно у каждого, ибо нет не грешащих и всецело чистых от страстей, кроме Одного-Единственного, Кто перед ним устоял.
Оружие сатаны — соблазн и обман. И до какой-то степени мы все перед ним безоружны, потому что помысел не может не проникнуть в сознание, тронутое грехом. И так в сознание Иуды проникает помысел об отступничестве, помысел о Его смерти.
Это надругательство над подлинной свободой воли, потому что человек не знает всей картины целиком, но говорит свое «да», исходя из куцей картинки, которую сатана вешает перед глазами. Это не делает его невиновным: выбрать эту картинку вместо Христа он решает сам и только сам.
