Сатана задумал немыслимую пародию на Боговоплощение.
Его расчет таков: из близкого друга, из избранника Христова сделать пример и залог вечной необратимой гибели человека. Втянуть его в такой грех, чтобы тот никогда не смог вернуться к Богу через покаяние, точно так же, как это не может сделать сам дьявол.
Сделать его собой во плоти.
Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол (Ин. 6: 70).
Собственно, уже эти слова разрушают любую версию предательства Иуды, кроме самой тяжелой: все сделал осознанно. Добровольно. Никакая другая версия не равняет его с сатаной по тяжести греха. Ни через какое иное преступление дьявол не может завладеть им безраздельно. А он завладел.
И после сего куска вошел в него сатана (Ин. 13: 27).
Сделать его грехом во плоти. Необратимым грехом.
Бог ищет, как обожить человека, сатана — как осатанить.
Как Христос воплотился, чтобы вернуть человека Богу через причастие Себе, так и сатана воплощается в человеке — не личностно, этого ему, разумеется, не дано, а по глубине и страшной зеркальной синонимичности творимого греха — и таким образом делает его безусловным причастником вечной гибели.
Недаром на иконах Страшного Суда Иуду в аду рисуют в виде ребенка на руках у сатаны — это отвратительная карикатура на Боговоплощение, на Сына Божьего и Отца. И недаром на Тайной Вечере говорит Иисус о гибели «сына погибели» >[32]. Да, Искариот и впрямь становится «сыном погибели», духовным сыном сатаны, связанным с ним единой волей, нацеленной на смерть Христа. Будучи человеком, всецело соединяется с сатаной в его грехе и последствии его греха и, конечно, гибнет.
А зеркальный грех может быть лишь один: отречься от Бога, зная, что это Бог, возненавидеть и восстать против Него и в своей ненависти дойти до предела: убить Его.
Любые человеческие мотивы были бы и понятны, и не так страшны. Это была бы ошибка, а не преступление, промах, попытка сделать Христа средством для какой-то совершенно объяснимой и земной цели. Ничего хорошего, конечно, но не откровенный сатанизм. Не прямое мстительное желание смерти Христу во имя себя.
Но нет. Предательство совершенно бесчеловечно по своим мотивам, цели и по своей жестокости.
Убить просто ради того, чтобы убить. Упиться местью, насладиться Его смертью.
И в таком ракурсе у него просто нет нормального объяснения. С человеческой точки зрения, предать Христа на смерть ради смерти — нелогично, непонятно, неестественно. Да в конце концов, попросту невыгодно! Иуда предает Христа за тридцать сребреников — это ровно в два с половиной раза меньше стоимости мира, пролитого на Его ноги. Ручаться можно, что в казне у него и больше бывало. Просто остаться при Христе в той же должности было бы для него куда прибыльнее!
