— Двойка вам, товарищ доцент эстетики! Не поленитесь, пойдите когда-нибудь, пересчитайте фигуры да в лица им посмотрите, повсматривайтесь. Все это объекты. Наши объекты. Вопросы есть?
— Есть,— признаюсь виновато,— есть два вопроса. Один: а там, в подземелье, тоже... это самое... расчленять, как с квадригой? Каждая лошадка объект. Стало быть, и собака объект? А тогда уж и курица; так сказать, курочка ряба?
— Толковый вопрос. Объект — это каждый самостоятельный организм. Собака, лошадка, курица — зоообъекты. Анималистические. На них картотека отдельная и наряды особые; все имеется в нашем ГУОХПАМОНе, в Главном управлении охраны памятников и монументов. А второй вопрос?
— Даже как-то неловко спрашивать. Там, в метро... Там ни морозов, ни ливней. Там и птички гнездышек не совьют. И кидаться, по-моему, ничем не станет никто. Не рискнет, потому что кругом милиция да и людей полно. Там-то как?
— Ни-че-го вы не понимаете! Ни-че-го! У населения нашего сложилась особая психология. Психология... Поиска возможностей диалога, как нам объясняют. Знает, понимает человек, что перед ним монумент. Бронза, мрамор. Гипс, на худой конец алебастр. Видит, что глаза у монумента пустые, все, словом, яснее ясного. А тянет, тянет что-то: вдруг да?.. Вдруг да заговорит монумент?
— Куры закудахчут или собака залает?
— Что-то вроде того. Или, скажем,— Динара отважно мне в глаза посмотрела,— либидо. Здоровенный матрос-балтиец, и весь-то он как живой. Или пуще того, спортсмен, футболист. Он для женщины... Знаете? Вожделенный партнер! А для вас, мужиков, красотки. Пусть хоть из бронзы, в том-то и прелесть их, может быть... И в общем...
— С мороженым лезут?
— Далось вам мороженое! Кто во что горазд изощряется, лишь бы с монументом в контакты войти какие-нибудь. В плотские, в садистские опять же. Курице, только курице клюв при мне три раза приваривали; уж неведомо как, а отрывали ей клюв. Отпиливали. А собаке несчастной! То намордник накрутили какой-то, так вы не поверите, мы трем слесарям наряды выписывали, едва отцепили намордник. А уж сигарету собаке в рот, это запросто. Или надписи выцарапывают. Не всегда нецензурные даже, а так, нацарапали один раз: «Ура!» А в другой раз: «Слава КПСС!» Это на собаке-то, а? Не очень прилично, правда? А к девушке, к той, что книжку читает, эротоман какой-то пристал. Приходил к открытию метро, к полшестого утра. Приклеивал бумажку каким-то особенным клеем на грудь и на бедра. Или ночью. После двенадцати пустеет метро, так они... Они — это граждане, люди. Москвичи и опять же гости... Изощряются кто как может!
