С левой стороны от дверей, напротив маленького камина, стоял стол в паре с креслом. Зимой, в лютые морозы, я любила приходить к Краугу в гости, зажигать в очаге огонь и записывать рассказы о его прежней жизни, в горах Колючего Ремня. Дракон, как мне казалось, частенько привирал, однако я делала вид, что охотно верю всему услышанному. Это втайне забавляло моего моего огнедышащего друга. А меня забавляло его наивное заблуждение.
Подойдя к столу, я покосилась на всегда лежащую на нём, внушительную тетрадь в алом переплёте, с бросающимся в глаза золотым тиснением в виде изящных эльфийских рун, расположенных полукружьем на лицевой стороне. В неё-то я и записывала приукрашенные, а порой, возможно, полностью вымышленные истории Крауга. Всё же, несмотря на искушение, брать её с собой в пакгауз, что бы перечитать, я не стала. Почему-то сейчас, в непривычно долгое отсутствие дракона, это показалось дурным знаком, предвещающим конец наших, перекочёвывающих на бумагу, бесед. Ведь до сего момента я никогда не уносила тетрадь за пределы Логова.
Минут пять бесцельно послонявшись по пустому жилищу, я ушла, притворив дверь, взявшись за массивное, бронзовое кольцо.
У моста я ненадолго задержалась, внимательно обозревая раскинувшийся по ту сторону пропасти, зелёный океан, таивший в себе неизвестно откуда появившуюся угрозу. И опять в моё сердце вонзилась игла тревоги за дядюшку, заставившая вновь пожалеть о том, что он отправился в разведку один.
Совершенно без настроения я вернулась в пакгауз. На сей раз волк на моё появление в комнате, не отреагировал даже коротким взглядом. Присев на корточки, я осторожно потрогала его нос, тот оказался чрезвычайно сухим и горячим. Но по-другому, пожалуй, пока и быть не могло, учитывая полученные ранения и потерю крови.
К моему огорчению, день так и прошёл в бесплодном ожидании. В свой черёд наступил вечер, а от дядюшки не было ни слуху, ни духу. Локи за это время несколько раз сбрасывал с себя оковы тяжёлого сна: я поила его прохладной водой, и он снова засыпал. Когда в комнате стало совсем темно, я зажгла бронзовый канделябр на пять свечей, однако потом, решив, что яркий свет может быть неприятен больному, четыре огонька погасила. Сон сморил меня на кожаном диване, куда я перебралась, устав от долгого сидения в кресле, и главное, от треволнений за дядюшкину судьбу. Проснулась же, как всегда на рассвете, сладко, с удовольствием потянулась и встала, стараясь не побеспокоить слегка похрапывающего волка. Затем тенью выскользнув из пакгауза, я направилась к ближайшему зигзагу Змейки, что бы умыться и освежить рот. После чего последовала неспешная пробежка к башне, где мне предстояла обязательная, утренняя разминка, включающая в себя: час Боевой Подготовки без оружия и час, отрабатывая различные приёмы, используя: меч, кинжал, копьё, топор и лук. Ко всему этому набору, ещё полагались увесистые, трёхгранные шипы — метательное оружие Ночных Призраков: откованное из отменной, превосходно закалённой стали, способной при сильном броске, пробить даже прочный панцирь. Очутившись на восьмом этаже нашего жилища, я первым делом посетила Оружейную, прихватив оттуда с собой всё необходимое. А уже только потом распахнула дверь зала для занятий Физическими Упражнениями, в котором хватало всяческих специальных устройств и приспособлений. В частности тут были: различные перекладины: стенные лестницы, упирающиеся в потолок: кольца на лёгких, серебристых цепях: два ряда вертящихся, деревянных фигур, размахивающих привязанными к ним камнями, чьё прикосновение, особенно в былые времена, мне довелось почувствовать не раз. А так же: внезапно исчезающие и вновь возникающие щиты, используемые для стрельбы из лука, метания шипов, кинжалов и всего прочего. Чуть особняком, располагались «пыточные» орудия дядюшкиного производства: система натянутых под высокими сводами канатов, где я вела себя так же уверенно, как и внизу: изощрённая полоса препятствий: большие и малые кожаные мешки, висящие на разной высоте и наполненные песком либо мелким щебнем. По ним я щедро, без устали колотила руками, ногами и даже головой. Хотя в общем-то, не только по ним: ещё в дядюшкином арсенале имелись дубовые балки, служившие для укрепления ребра ладоней, вкупе с костяшками кулаков.
