Мои не слишком весёлые размышления прервал короткий, тихий стук в дверь.
— Входи, я не сплю, — пригласила я, зная, что это дядюшка. Тётя Ири стучала чуть громче и продолжительней.
Он вошёл в спальню, нашёл в темноте кресло, придвинул поближе к кровати и уселся, так и не издав ни звука.
— Дядюшка, может включить освещение? — выждав несколько минут, спросила я, немного удивлённая его молчанием.
— Госпожа, почему ты, не захотела отужинать с нами? — не ответив на мой вопрос, озабоченно поинтересовался он. — Может, ты захворала? Или… Здесь кроется иная причина?
— У нас с тётей возникли некоторые разногласия, касающиеся одного моего стиха, написанного сегодня утром, — не стала особо темнить я. — Это привело к тому, что я слегка обиделась, вследствие чего аппетит и пропал. Так что здоровье моё, тут совершенно ни при чём. Оно как всегда железное.
— Ага, вот как… Значит, от еды ты отказалась из-за лёгкой обиды, — вроде бы без осуждения, протянул дядюшка, а потом довольно неожиданно потребовал: — Будь добра, прочитай этот стих!
Дважды мне не пришлось повторять, и я быстренько его ознакомила со своим новым, творческим произведением.
Едва дослушав до конца, дядюшка попросил:
— Госпожа, зажги, пожалуйста, свечи.
Я щёлкнула пальцами один раз, и управительница башни — Магия, настроенная на этот сигнал ещё моей мамой, услужливо засветила над серебряным канделябром, стоящим на резном, прикроватном столике, три крохотных, однако ярких огонька несгораемых свечей. От двух щелчков, разгоралась роскошная, хрустальная люстра, висящая на высоком, лепном потолке, в центре спальни.
Встав с кресла, дядюшка подошёл к кровати вплотную и зачем-то долго, испытующе, смотрел мне в глаза. Это мне не очень понравилось, но взгляд я не отвела. В итоге, наверное, сделав только ему понятный вывод, он с чрезвычайно мрачным видом, закружил по комнате. Наконец остановившись и глядя куда-то в сторону, он, со вздохом, начал, по всей видимости, тяжкий для него разговор:
— Понимаешь ли, госпожа Ириндэль обеспокоена не столько жестоким смыслом твоего стиха, сколько своими собственными опасениями насчёт твоего будущего. А те злополучные, поэтические строчки, к её ужасу, их основательно подтвердили. Вот она и не сдержала эмоций.
— О чём ты, дядюшка? — я в притворном недоумении уставилась на него. — Какие такие ещё опасения?
— Э-э, ты ведь осведомлена о даре госпожи Ириндэль порой предвидеть грядущие события? — явно оттягивая время, спросил он очевидный факт.
