— Это отчего же? — искренне удивился мой наставник.
— Ну, видишь ли, дядюшка, — смущённо замялась я, вынужденная объяснять очевидные вещи, — человеческой натуре присуща одна, неистребимая черта: верховодить над кем угодно, когда угодно и при любых обстоятельствах.
— Верно, госпожа, — сходу признал мою правоту он, — да только отец твой, был исключением из этого правила. Он никогда не стремился повелевать, однако вместе тем терпеть не мог подчиняться.
Из таких бесед с дядюшкой, я почти всегда узнавала о папе что-то новое, неизменно делавшее его ближе и роднее.
Тогда же, больше года назад, в том запомнившемся навсегда апреле, дядюшка Рифли вручил мне Эр-Глэйдр. Заодно он сообщил о чудодейственных свойствах меча и испытании кровью, которое я обязана была пройти. И я его к своему огромному удовольствию таки прошла. Меч без лишних раздумий, охотно, поглотил мою кровушку, неоспоримо признав своей очередной хозяйкой. А уже на Тинге, сразу после коронации, я извлекла его из ножен и поклялась, поцеловав прохладную, светящуюся изнутри лунным светом сталь, что отныне и до последнего вздоха, буду защищать интересы народа Края Медвежьих Полян.
В тот день я стала обладательницей ещё одного превосходного оружия, прежде принадлежавшего отцу: эльфийского кинжала с занятным имечком Гай-Дриль. В переводе с эльферона на скэнди, это означало: — Ласковый Вампир. Когда-то, много лет назад, мой отец подарил его Сигурду, ныне проживающему на берегу Гремящего ручья. Теперь Сигурд, в свою очередь преподнёс кинжал мне, заявив, что он гораздо больше к лицу наследнице Харальда Смелого, чем ему, простому крестьянину.
После вышеупомянутых событий, связанных с коронацией, тётя Ири и дядюшка Рифли, в категоричной форме, запретили мне заниматься грязной работой. В дальнейшем, они строго пресекали все мои попытки помочь в хозяйственных делах, не соответствующих, по их мнению, достоинству светлой ярлинки и высокому званию Правительницы Края. В итоге, обидевшись, хотя и не сильно, я перестала хвататься за привычные заботы, вместо этого предпочитая общение с книгой, либо поход в лес.
— Но сегодня, наверное, стоило попытаться посодействовать наведению порядка, — уже забравшись на кровать, с запоздалым сожалением подумала я, созерцая таинственно перемигивающиеся россыпи звёзд, буквально усеявшие магический купол-балдахин, раскинувшийся над ложем и моей головой. — Вдвоём дядюшке было б веселей, и он в кои-то веки, мог и не отказаться от помощи. Хотя, впрочем, вряд ли, ибо, когда тётя заболела, простудившись прошлой осенью, он ведь всё равно не хотел даже слышать, ни о каком моём участии в повседневных хлопотах по хозяйству.
