— Уважаемые, после полуночи я благотворительностью не занимаюсь, — без особой приветливости бросил я трём фигурам, маячившим в темноте по другую сторону калитки.
— Мы пришли не за подаянием, — ответил холодный, бесстрастный голос.
— Тогда чего надо?
— Мы явились по важному поручению от своего ярла к Ральфу Тайндару, воину и писателю, — с хрипотцой поведал ещё один из незваных визитёров.
— Хм-м, ну он собственно перед вами. И только что собирался делать баиньки. Но кто-то ему помешал! Проклятье, вы раньше не могли прийти? — в сердцах бросил я, поворачиваясь, что бы уйти.
— Мы и думали утром нанести визит, — пояснил, не проявляющий эмоций, — но нас выгнали из гостиницы. А ночевать под дождём занятие малоприятное даже для столь опытных путников как мы.
— Чем же вы заслужили такую немилость? Небось, что-то украли? — насмешливо поинтересовался я, застыв на месте.
— Нет, мы не воры, господин! — густым баском вспылил третий. — Просто отказались сделать пожертвование двум придуркам в коричневых балахонах. За что хозяин заведения тут же и выгнал нас взашей. В эдакую-то, блин, непогоду…
— Пожалуй, вам ещё повезло, — как мог, постарался я «приободрить» пришельцев. — А могли ведь элементарно отравить. Или зарезать спящими. Или… Ну, в общем, много ещё чего. Фантазия то у Радетелей богатая.
— Господин! Давай поговорим на эту… нет, на любую угодную тему, под крышей твоего дома, — взмолился басок. — Потому как мы, промокли до нитки, пока добирались сюда.
— Ага, — я насмешливо хмыкнул, — а тут вас непременно ждёт ужин с подогретым вином и тёплые постельки. Ну, вы и губу раскатали!
— Нас устроит ночёвка даже на голом полу, — устало ответил хриплый.
— Пустой разговор, — оборвал я, — у меня тут не приют для проходимцев. В общем, ребята, валите отсюда подобру-поздорову.
— Но мы не такие! — возмутился басок. — То есть не проходимцы. Мы посланцы от вашего дяди Драко!
— Чего ж раньше молчали, чудилы? — проворчал я, уже без колебаний отодвигая засов и распахивая калитку настежь. — С этого надо было и начинать. Заходите.
В прихожей гости разулись и, повесив плащи для просушки на специальные деревянные плечики, проследовали за мной на второй этаж в гостиную. Там я быстро разжёг камин, усадил их у огня в удобные мягкие кресла, а сам спустился в погреб. Чуть поколебавшись, взял вино многолетней выдержки из коллекции отца. За три с лишним года после его гибели, мной не было тронуто ни бутылки. А теперь вдруг подумалось, что это глупо. Ведь его нет, и уже не будет. А собственная моя жизнь в нашей быстро сходившей с ума стране могла оборваться в любой момент: от руки сбрендившего фанатика, подосланного наёмного убийцы или заранее науськанной, разъярённой толпы. И кому тогда достанутся раритеты из погреба? Агрессивному серо-коричневому быдлу? Простолюдинам, оправдывающим все деяния своих поводырей и подобострастно рукоплещущих им? Обидно…
