— Простите, госпожа; придется немножко подождать, — а сам тем временем, порывшись в самом большом мешке, нашел то, что искал, — пакет с одурей-травой. Тщательно натерев ею копыта наших лошадей, я махнул рукой — поехали, мол.
— Что за дрянью вы измарали Иль-Чару, Алекс? — не стерпев, спросила эльфийка, при этом наморщив очаровательный носик. — Странный и отвратительный запах.
— Для вас, госпожа, — я довольно ухмыльнулся. — А вот оборотни очень его любят. Для них эта редчайшая травка, словно мощный наркотик. Ночью-то остатки стаи соберутся вновь, чтобы идти по нашему следу и отомстить, да не тут-то было, обнюхаются одурей-травы, глядишь, до смерти передерутся. Ну а коли нет, то все одно в эту ночь они нам не противники.
— Гм, неплохо придумано, — одобрила эльфийка.
Изредка перебрасываясь малозначительными замечаниями, мы через час-полтора добрались до полноводной Виски, реки, текущей с Покинутых Земель. И без особого труда переправились, держась за хвосты своих лошадей. Правда, перед этим нам обоим пришлось раздеться почти полностью, и потому эльфийка настояла на плавании позади меня. Уже на другом берегу, вытираясь сухим полотенцем, она не преминула предупредить:
— Алекс, если вы поддадитесь своей извращенной натуре и обернетесь, я всажу в вас стрелу.
— Неужели найдется такой дурак, что возьмет тебя замуж, змея? — себе под нос пробормотал я…
— Что вы сказали? — насторожилась эльфийка. — А ну-ка повторите.
— Вода холодная, говорю, — в ответ огрызнулся я. — А вы уж слишком долго третесь единственным полотенцем. Замерзнуть можно.
— А! — эльфийка, уже одетая, накинула на меня сзади длинное полотно. — Вот уж не думала, что вы такой неженка.
Постепенно ландшафт стал меняться: рощи, перелески уступали место травянистой равнине. А это означало, что до Костяного Поля рукой подать.
— Отчего такое название? — услышав, нахмурилась компаньонка: — Не слишком-то хорошее, а?
— Раньше, еще до поглощения этих краев Ничейными Землями, там была богатейшая житница этих мест. Но потом… — я невольно вздохнул. Одичавшие просторы усеяли белые кости, следы бесчисленных схваток людей с нечистью.
— Расскажите про Маленького Джона, — вдруг неожиданно перевела разговор на другое Арнувиэль. — Он был вашим лучшим другом?
— Почему был? — удивился я. — Малыш Джонни и сейчас является им. И Нэд Паладин мой друг, пускай он теперь и мертвый. В моем сердце для них всегда есть место. По крайней мере, пока я жив.
