Я вдруг неожиданно, почувствовал острый укол ревности.
— Ну ладно, вы пировали, дышали свежим, хмельным воздухом, потягивали отборное винцо, танцевали с симпатичными молодыми людьми. А потом, что бывало потом?
— Э-э, Алекс, странный вопрос. Потом опять садились пировать и слушать музыку арф и баллады менестрелей. А что же еще?
Я недоверчиво скривился, рассказывай, мол, сказочки, знаем мы таких святош. К счастью, компаньонка не заметила этого выражения моего лица, и наш мир продолжался дальше. Уже под вечер с правой стороны дороги показались десятка два крестов. На каждом из них висел стальной шлем стража Границы. Я молча соскочил с коня и пошел между могил, эльфийка тихо последовала за мной. Прочитав все имена на табличках, я с некоторым облегчением вздохнул:
— Слава Господу Богу, никого из знакомых.
— Они недавно погибли? — эльфийка кивнула на свеженасыпанные холмики.
— Да, наверное, не прошло и месяца. Видно, гоблины прорвались, а настигли их уже только тут.
По дороге зацокали подкованные копыта, и через минуту с севера показался конный разъезд пограничной полиции. Притормозили они, конечно, напротив нас.
— Кто такие будете? — малоприветливо задал вопрос седоусый ветеран с обрубком левой руки и уродливым шрамом, пересекавшим наискось все лицо.
— Вольный охотник Алекс с Западных Рубежей, — я спокойно подошел к дороге и стал напротив него.
— Чем докажешь?
Я достал из внутреннего застегивающегося кармана стальную, четырехлучевую звезду с идущим по следу серебряным волком и протянул ему седоусый недоверчиво перевернул ее и посмотрел на выбитый сзади номер.
— Слышь; Хантер, да брось ты принюхиваться! — наперед выехал рослый светловолосый скандинав с внушительной, окладистой бородой. — Да это же Стальная Лоза из Обреченного Форта. Ну, тот отчаюга, с которым я ходил в Поход Сорвиголов. Помнишь, рассказывал? Эй, Алекс, привет. Как дела?
Я внимательно всмотрелся в скандинава, ага, вспомнил.
— А ты не иначе Хендерсон из десятка Гэлада? Ну, мы и всыпали им тогда, по первое число!
— Да, такое, брат, разве забудешь? Взгляд седоусого заметно потеплел.
— Ладно, парень, порядок. Езжай с Богом куда тебе надо, да не серчай, сам понимаешь, время смутное.
— Что вы, командир, — я говорил с подчеркнутым уважением. — Все в полном ажуре.
— Ну удачи, сынок, — он протянул уцелевшую руку. — И девушку свою побереги. Сейчас, даже здесь, в Приграничье, иной раз творится такое:… Будто тут уже Ничейные Земли.
