Ловить диалектический момент и утверждать синтез в самой природе умопостигания, когда диалектический инстинкт вторгается действенно в собственную металогику мышления субъекта. Мало — предчувствовать Новый Логос, но субстанция собственного мышления должна претерпеть метаморфозы под воздействием тинктуры Нового Логоса. Это похоже на алхимию. Когда сам адепт становится алхимическим сосудом, и метаморфоза происходит в нём самом.
Существенной предпосылкой выхода в стихию самоутверждения Нового Логоса является противоречие, содержащееся в явном или скрытом парадоксе. Парадокс инициирует обогащение пластичности субстанции логосных связей, придавая этой субстанции новые измерения универсальности. И в этой новой субстанции уже могут сниматься как разрешённые без рефлексии противоречия.
В чём это выражается?
В поле действия логосного потенциала присутствуют все мыслимые смысловые тенденции. И они, из-за априорной простоты и неопределённости первичной предпочтительности в выборе, тоже могут быть осознаны как актуальные смысловые тенденции.
Но априорная посылка всякого изменения со-стояния содержит момент противо-стояния. Ведь как только возникает перспектива любого изменения, так, даже единственно только по этой причине, появляется момент отрицания. Изменение и есть, фактически, взаимоотрицание. Это его первичная функция. И состояние после изменения, в отсутствие априорных смысловых дефиниций, как главную свою характеристику и выявляет себя в отрицании. Именно отрицание само по себе. Но следующий подобный шаг уже невозможен без неразрешимого противоречия, если изменение предполагается и в третье состояние. Ведь относительно первого оно позиционирует себя в отрицании, как и относительно второго. И поскольку это есть первичные посылки в определении отношений между состояниями, то третье из них в отношении к первому само по себе выступает не в отрицании, а в переходе через второе через отрицание отрицания. То есть, в утверждении. Это значит, что в структуре всякого изменения содержится заряд неисключаемого противоречия. «Третье» отвечает «первому» и «Да!», и «Нет!», проходя к ним разными путями следования.
Особенно легко это заметить при рассмотрении обычного движения в пространстве, где подчёркнутым образом сохраняется связь между всеми положениями в локальной структуре континуальности процесса движения.
Произведём мысленный эксперимент. Предположим, что некогда было так, что исключалась возможность хоть какого-то изменения (непрерывного или дискретного) именно потому, что в предельной бедности онтологических предпосылок у заявленного выше противоречия ещё не существовало никакой логосной поддержки для разрешения противоречия. Нужен был иррациональный акт «примирения» противоречия в парадоксе для осуществления возможности изменения состояния в любом смысле. Просто так отбросить противоречие невозможно. Оно априори фундаментально. И тогда оно снимается фактом осознания консистентности противоречивой фактуры дедукции именно в новом логосе. При этом парадокс остаётся, но момент снятия его утверждается в перманентности отказа от наличного состояния. И для этого необходимо включение времени как гарантии присутствия модуса бытия в сущих. Таково же разрешение противоречия в причинно-следственном полагании любых сущих. Итак, противоречие парадокса взывает к разрешению. И оно разрешается каким-либо доступным привходящему смыслу образом.
