«И почему только я тоже так не сделал? Сейчас меня убьют, а Лера… Боже, Лерочка!» – Из глаз снова брызнули слезы.
– Что заревел-то? – процедил мужчина. – Нужно было раньше слезы лить. Я ведь сразу понял, что ты – крыса. Нашел наших в городе, прямо в библиотеке, монстров даже отогнал, а потом устроил весь это шухер с зомби…
Хотел сказать, что это не я. Что ни при чем. Но не смог. Даже стон получился таким, словно пыталась вздохнуть выброшенная на берег рыба. Еле-еле слышным.
– Да, я давно понял, что ты крыса, работающая на Ямина. Давно ли ты знал про наши планы, а? Давно? Все ли разнюхал, сука-а? – Тут последовал удар между лопаток, и я грохнулся на пол. На нем был толстый слой пыли – в воздух взметнулось серое облачко.
Мысли путались. Я ведь даже не успел поговорить с этим самым Яминым, про которого мне талдычат. Он меня даже не принял, не пригласил к себе. Как я мог с ним о чем-то договориться?
Если, конечно…
Ну да, точно, не зря говорят, что на воре и шапка говорит. Наверняка Сергей Андреевич – сам крыса. Только в штабе у Ямина. Он готовил этот побег из лагеря, только вот ожившие мертвецы слега подпортили им планы, поэтому они с Климом уходили второпях.
– Можешь и не отвечать, – сказал мужчина и пнул меня под ребра. Я пытался втянуть воздух через ноздри, но они, как назло, были забиты. То ли от простуды, то ли от слез. Дернулся, испугавшись, что прямо сейчас задохнусь.
За спиной раздался щелчок предохранителя – и я понял, что мне стоит бояться смерти вовсе не от недостатка кислорода, а от пули.
– Да-а, крысеныш, передай Ямину, когда увидишься с ним на том свете, что он трусливый шакал. С этими своими дурацкими принципами он тупо все просрал… да и штаб, наверное, тоже. Да и хрен с ним! При случае сам пристрелю его…
На голову мне упала подушка, скрыв от звуков происходящего. Я словно попал на дно реки, пытаясь различать звуки через толщу воды.
«Ну, все… сейчас он выстрелит», – подумал я, закрыв глаза.
Ждал, что сейчас передо мной пронесется вся моя жизнь. Начиная с первых воспоминаний о том, как меня клюнул индюк во дворе у тетки, и заканчивая ложью дочке, когда я ей сообщил, что мама очень скоро вернется. Даже когда она была уже неделю как мертва.
«Но я просто боялся ей об этом сказать. Она бы не смогла… она бы ревела… она бы…»
Выжила! Она бы пережила это! Она бы смогла это перенести. Боль утраты по маме, которая всегда была рядом и за которой ты недосмотрел! Угробил!
Я застонал от бессилия.
