Не всякой протяженной временнòй композиции, но в XVIII – XIX веках большинству из них присущи некие законы драматургического контраста, конфликта и его разрешения. Обычно обострению конфликтов, их ускоряющейся концентрации отводится середина, а лучше, третья четверть всего экранного времени. В идеале, так бывает в отдельной серии и на протяжении всего сезона. Неприятности и неудачи тогда льются как из ведра, напряжение нарастает, кажущаяся «безнадёга» сгущается. Однако опытный зритель сериалов знает, что в беде ни его, ни героев авторы сериала не оставят. Наступит кульминация – лучше всего в «точке золотого сечения» повествования, – и будет кратчайшая «реприза» всех основных линий с разрешением противоречий на всех «фронтах».
Именно финалы сериалов вновь напоминают о давних проблемах завершения опер на трагические мифологические и библейские сюжеты. Как и оперный жанр, изначально сериал служил целям развлечения и отвлечения от нелегкой реальности, потому прежде большинству бывали свойственны Lieto fine: «счастливые» разрешения конфликтов. Экранной массовой, как и оперной продукции (сравнимой с индустрией, c конца XVII – XVIII вв.) более свойствен утешительный конец. Причины того – «дело житейское», потому в литературе встречаются разнообразные размышления и сопоставления сериалов с темой «ностальгии» (в западном понимании – чувства грусти и тоски) [167]. Исследователи, нередко применяя стратегии психологии, антропологии, социологические и психоаналитические методы, анализируют массовое увлечение этой создающей «иллюзорную реальность» продукцией, трактуя явление, в основном, как следствие потакания «возрасту и периоду разочарования» [168].
Нередок амбивалентный бонус приверженцам сериала, который бывает и в музыке. Это многоступенчатый финал, дополнительный раздел экранного цикла, когда после одного завершения следует второе завершение – многозначительная или бойкая, но обязательно утешительная кода. Решенная в жанре moralité, с нравоучением, она подобна завершениям опер «Дон Жуан» Моцарта и «Похождения повесы» Стравинского. Словно один финал дает драматический срез разочаровывающей реальности, а другое, самое последнее завершение, согласно приоритетам многих массовых жанров, – иллюзию и радость прекрасного завершения, очаровывающей надежды на то, что «всё будет хорошо».
Чаще всего именно «посредственным» сериалам свойственны умильные резюме. Так, в «Месте, что домом зовется», сохраненная семья героев тихо ликует на фоне освещенной солнцем вечности панорамы Иерусалима, хотя все они родом из Австралии (при создании сериалов нередко преследуются социально-этические цели, подчас довольно топорно, но последовательно).
