Опережающей, для будущих саундтреков сериалов, стала идея не только линейного сюжета или единого прообраза, но – сквозного лейтмотива или лейт-интонации, объединяющих разнохарактерные части многосоставного музыкального целого, – от «Фантастической симфонии» Берлиоза [162], симфонии «Фауст» Листа, Пятой симфонии Чайковского, вплоть до 11-частной 14 симфонии Шостаковича, посвященной одной теме, Смерти.
Характерно, что и самые протяженные оперные конструкции, вагнеровская тетралогия и семичастный оперный цикл К. Штокхаузена, предлагая космогонические концепции мироздания, на мотивном уровне используют знаки-указатели, сквозные лейтмотивы. Несомненно влияние масштабного оперного полотна Вагнера: «Кольцо нибелунга» оказалось значимой порождающей моделью для многих дальнейших явлений в культуре и искусстве, и в том числе, для близких мифологии повествований, эпических сериалов о древних мирах, о нордических нравах, воображаемых существах, о схватках и о викингах. [163]
Если в малых экранных формах непросто изложить и убедительно показать «меняющуюся полифонию» образов, то в протяженных сериалах раскинулось для того огромное пространство. Здесь неизбежны аналогии со сложносочиненными, многосоставными композициями. На уровне крупного целого, в отдельных сериях и тем более, во всей цепи сериала, усматриваем черты форм, близких сонатно-симфоническим, где есть две основные силы в противодействии, развитии и – взаимопроникновении.
Стартуем от характеристики симфонизма, данной Б. В. Асафьевым: «раскрытие художественного замысла с помощью последовательного и целеустремленного музыкального развития, включающего противоборство и качественное преобразование тем и тематических элементов» [164]. Однако симфонизм проявляется не только в «накоплении инакостей» (также – определение Асафьев), а в диалектическом, да и постмодернистском проникновении одного в другое. И – в родстве с понятиями соразмерность, порядок, гармония, космос [165]. Он соизмеряется с богатством красок, сонористичностью, медитативностью, интертекстуальностью (по суждению Вс. Вс. Задерацкого).
В значительнейших сериалах симфонизм проявляется мощно, но по-разному. Скажем, в «Твин Пикс» такими основными «силами» выступают рациональное (вещное, «реалистичное», quasi разумное) и иррациональное (тайное, непостижимое), которые интегрируются в аллегорических переплетениях и сюжетно-метафорических извивах третьего сезона.
Также в «Игре престолов» усматриваем симфонизм в сопряжении тем, мотивов, сюжетных линий и образов, и в музыкальном их не столько сопровождении, сколько комментировании, подспудном раскрытии глубинных сущностей. Подобно лейтмотивам, большинство персонажей могучего цикла «Игра престолов» подвергаются радикальным, очень значимым вариациям, изменениям и разработкам, изучаемым исследователями вплоть до трансформации в символике костюмов [166]. И особой значимостью обладают завершающие серии звуковые «концовки»: музыкальные эпизоды, идущие во время титров. Как горестные послесловия, монологи
