— Мне всего два слова ему сказать, — вкрадчиво пропел я и на этот раз вместо отказа услышал какое-то перешептывание, а затем чей-то резкий, на редкость неприветливый голос протрещал мне в ухо: «Тарка слушает».
— Мне надо поговорить с вами по одному делу… — поспешно начал я и почувствовал, что ладони у меня взмокли от пота.
— По какому?
Этого вопроса я больше всего опасался, поскольку и понятия не имел, что за дело поручил мне Глемба.
— Если можно, лучше бы при личной встрече, — пролепетал я: скорее всего, при виде пакетиков он и сам сообразит что к чему.
Но Тарка еще более резко повторил:
— И все-таки, по какому делу?
— Видите ли, не так давно я приобрел дом в одной деревушке, она называется Морта. Там я познакомился с неким Яношем Глембой, и он просил обратиться к вам…
— А, Янош!.. — Голос моего собеседника заметно смягчился и потеплел. — Что же вы сразу-то не сказали?
Мы тут же условились о встрече, срок которой определялся исключительно тем, как быстро я сумею добраться до учреждения товарища Тарки.
Его служебное помещение находилось на втором этаже какого-то научно-исследовательского института с длинным названием. Здание было допотопное; как видно, здесь не жалели средств, чтобы модернизировать старую постройку, но от этого в доме только прибавилось проходов и закоулков, а встроенные детали из яркого пластика придавали всему сооружению какой-то временный, непостоянный характер.
Из таблички на двери я узнал, что товарищ Тарка — директор института. В приемной, густо пропитанной свежим запахом синтетического клея и кофейным ароматом от сердито пыхтящей кофеварки, меня встретила секретарша — не первой молодости, но улыбчивая — и рассыпалась в извинениях, что не могла меня сразу соединить с товарищем Таркой, поскольку он человек чрезвычайно занятой, и откуда же ей было знать, что речь идет о дядюшке Глембе…
В душном, непроветренном кабинете средних масштабов, обставленном какой-то обшарпанной мебелишкой, за огромным письменным столом, в беспорядке заваленном всевозможными бумагами и фолиантами на иностранных языках, сидел товарищ Тарка. На нем был вытянувшийся, изрядно потертый на локтях зеленый свитер; старомодный, намертво стянутый узлом серый галстук сбился на сторону; на тощих ногах свободно болтались широкие штанины. Его тонкие и прямые, бесцветные и заметно поредевшие волосы в беспорядке топорщились на макушке. Чуть согнувшись, он шагнул мне навстречу, и рукопожатие его было по-женски вялым. Но, несмотря на все эти не слишком привлекательные внешние черты, я сразу же почувствовал в хозяине кабинета истинного аристократа духа. Весь облик его был пронизан почти неуловимым и все же реально ощутимым человеческим достоинством, столь характерным для великих умов.
