Зато я в радостном возбуждении не в силах был устоять на месте.
— Ах, господин Глемба, дорогой вы наш! — поспешил я ему навстречу. — От всей семьи приношу вам глубочайшую благодарность. Вы даже не представляете, как вы нас осчастливили! Поистине вы — наш добрый ангел!
— Что я такого сделал? — пробурчал он, доставая ключи.
Он вставлял ключи в замок один за другим, производя какие-то сложные манипуляции. Калитка распахнулась, как дверца сейфа, хотя через плетень можно было проникнуть во двор в любом месте.
— Ну как же — а дверь, а окна!
— Что с ними такое? — спросил он, пропуская меня вперед.
— Ах, дорогой господин Глемба! Но вы же привели их в порядок!
Он вставил очередную пару ключей в дверной замок и опять долго колдовал, пока дверь не открылась.
— С чего вы взяли, будто это сделал именно я? — спросил он.
— На такую безупречную работу способны только вы! — провозгласил я.
Он прекрасно понимал, что моя неквалифицированная похвала — не более чем дешевая попытка подольститься, но все же ему, должно быть, стало приятно: слабая усмешка на миг тронула его губы, но затем он тут же обрел свойственную ему серьезность.
— Садитесь, — сказал он чуть ли не тоном приказа.
Я обвел взглядом небольшую комнатку, которая также напоминала музей крестьянского быта.
— Вот это да! — вырвалось у меня. — Народное искусство в чистом виде!.. Завидую вашей обстановке.
Я заработал еще одно очко, потому что голос его помягчал.
— Вы… верующий? — спросил он, убирая со стола старинные настенные часы, починкой которых, видимо, занимался.
Я присел на деревянный резной стул, совершенный по простоте формы.
— Почему вы так решили?
— Вы упомянули ангелов…
— Я вообще питаю пристрастие к разным поговоркам и речениям в религиозном духе. Они иной раз стоят целой философии.
Я горделиво выпрямился, но Глемба сделал вид, будто ничего не слышал. Он продолжал наводить на столе порядок, время от времени шмыгая носом. Молчание становилось напряженным, и я решил перейти к цели своего визита. Я напыжился еще больше, как и положено щедрому заказчику, вновь рассыпался в похвалах умелым рукам Глембы и поинтересовался насчет причитающейся с нас суммы.
— Что это вы вздумали? — резко повернулся ко мне Глемба. Возмущение, а может, и презрение читалось на его лице. — Не смейте заводить разговоры ни о каких деньгах!
— Как же так, господин Глемба! — Я тоже повысил голос и даже поднялся со стула. — Что вы заработали, то и ваше! С какой стати мне принимать от вас бесплатные услуги? Я вам не сват и не брат…
