Минут пять мы поболтали обо всем и ни о чем, потом я перешла к делу:
– Оля, у нас на работе девушка погибла. Хотела у тебя спросить…
– Погоди, – испугано перебила она, – это уже на новой работе случилось?
– Да.
– Вика, ты опасный человек.
– Да ладно, – в какой-то мере я даже обиделась на Ольгу. Можно подумать, что это я Полину с крыши столкнула.
Честно говоря, Ольга не просто так сказала. Дело в том, что в ресторане «Кабуки», где я прежде работала, произошло несколько смертей, к которым я, разумеется, никакого отношения не имела, но в расследовании инцидентов участие принимала, причем очень активное.
Ольга об этом знала и теперь пыталась провести некую связь между давнишними событиями и сегодняшней смертью Полины. Впрочем, скорей всего, она пошутила, назвав меня опасным человеком. Я ее прощаю. Главное, чтобы она Никите не внушила мысль, что от меня исходят несчастья.
– Оля, девушка спрыгнула с крыши, с крыши ресторана «Три самурая». Разбилась насмерть.
– Суицид?
– Менты так и думают. Дело заводить не хотят. А если не хотят, то и не заведут, – вздохнула я. – Хотя, знаешь, вроде бы ей не с чего было прыгать. Я имею в виду, что все у нее хорошо было, не хуже, чем у других. Да и высота нашего здания такая, что можно и не разбиться. Некоторое время после падения она была жива. Даже разговаривала, но ее слова больше напоминали бред. Представляешь, она говорила, что не знала о том, что умеет летать.
– Думаешь, что ее сбросили? Узнаю свою невестку, – хмыкнула Ольга. – Вот что я тебе скажу. То, что ты называешь бредом, вполне естественное состояние. Твоя коллега, что называется, видела свет в конце тоннеля. Ей могли и ангелы привидеться! Что касается относительно низкой высоты вашего здания, то скажу так: чтобы разбиться, не нужно лезть на крышу высотки. Разбиться можно, спрыгнув с табуретки, повеситься на радиаторе отопления, а утонуть в луже. Было бы, как говорится, желание. И для этого не нужны какие-то особые причины. Есть люди, запрограммированные на скорую смерть. Конечно же, это психическое отклонение, но не такое уж редкое. В зоне риска нежеланные дети и дети, пережившие в раннем детстве сильный стресс, насилие, потерю родителей, близких родственников, друзей.
– Да-да, это как раз о Полине. Она сначала пережила развод родителей, а потом их смерть. Последней каплей стала ссора с парнем.
– Вот! Очевидно, она считала, что нужна была только свом близким.
– Оля, а можно запрограммировать человека на суицид? – спросила я, вспомнив о странных SMS-ках. – Скажем, применив к человеку гипноз.
